Это была голова без человеческого лица. Вместо этого на нем была кожаная маска, сделанная в виде гротескной пародии на человека. У него был единственный глаз и орлиный клюв вместо носа. Дыра в маске, служившая ему ртом, была усеяна рядами сверкающих белых вставных зубов, сложенных в отвратительную ухмылку.

- Канюк! - она ахнула, и шок был настолько сильным, что на мгновение ее парализовало. Затем она опустила пустой пистолет в правую руку и начала поднимать пистолет в левой. Канюк двигался так же быстро, как бьющая гадюка, лезвие его меча метнулось вперед, и пистолет вылетел из ее пальцев. Он скользнул вниз по палубе. На мгновение вся ее рука застыла от силы удара. Юдифь даже не подумала потянуться к пистолету за поясом. Она знала, что он отрубит ей руку по самое запястье, прежде чем она успеет схватить его. Она нырнула под его клинок и бросилась назад по открытому проходу. Она скатилась по ступенькам в клубке юбок, и оба пистолета, заткнутые за пояс, вылетели наружу и с грохотом покатились вниз вместе с ней. Один из них выстрелил сам по себе, взорвавшись дымом и пламенем, но пуля отлетела и выбила облако осколков из деревянной обшивки.

Добравшись до конца трапа, она подняла глаза и увидела Канюка, несущегося вниз по ступенькам вслед за ней, размахивая мечом и пронзительно крича, как обезумевший баньши, но с застывшей на лице безумной зубастой ухмылкой. Его спина была горбатой, а одно плечо выше другого, так что он двигался скорее как большая обезьяна, чем как человек.

Юдифь вскочила на ноги и побежала к широко распахнутой двери своей каюты. Оказавшись внутри, она захлопнула ее за собой, но в следующее мгновение она врезалась в нее всем своим весом. Она снова распахнулась и швырнула Юдифь обратно на двуспальную койку.

Канюк встал над ней с занесенным над головой мечом, но когда он рубанул ее по лицу, она откатилась в сторону, и лезвие вонзилось в каркас койки.

Юдифь была сброшена в клубок юбок с края койки и оказалась у дальней переборки. Лезвие Канюка застряло в деревянной обшивке койки. Он попытался высвободить его, и из-под маски хлынул поток грязных ругательств.

- ‘Ах ты, вонючая шлюха, я вскрою твое гнилое чрево и вытащу оттуда твоего живого ублюдка, а потом разрежу его на мелкие кусочки и засуну их тебе в глотку. - Он все еще пытался высвободить лезвие своего меча.

Юдифь скатилась вниз по переборке и встала на ноги. Она в отчаянии огляделась по сторонам. У нее не было оружия, и Канюк преградил ей путь к единственной двери. Единственный путь к спасению, который оставался для нее открытым, был через кормовые окна в дальнем конце каюты. Если бы она смогла выбраться через них, то у нее был бы хороший шанс доплыть до берега.