Голос Мовьера прозвучал так неожиданно в этом мрачном доме, что Констанция даже подпрыгнула. Вино пролилось на ее пальцы. Он стоял в дверях с бутылкой в руке. На нем не было ни сюртука, ни галстука, а рубашка была расстегнута до пупка.
Он приблизился к ней. Пламя отбрасывало за его спиной длинные тени, а со стены на него смотрели охотничьи трофеи. Констанция почувствовала укол страха.
Он взял ее за руку и слизнул вино с пальцев. Его зубы задели ее плоть. Она чувствовала себя дезориентированной. Она не была новичком в соблазнении - но всегда на своих собственных условиях. Она испугалась, что так быстро потеряла контроль над собой. – «Маркиза де Солонь сказала мне, что вы злой и опасный человек,» - пробормотала она.
Мовьер в притворном ужасе запрокинул голову. – «В молодости маркиза была известной кокеткой. Однажды она неправильно истолковала мое поведение - а это были всего лишь хорошие манеры - и бросилась на меня. Я был образцом благоразумия, но слухи разошлись. Боюсь, она так и не простила мне этого позора.”
Он понизил голос. - “Могу вам сказать, что я предпочел бы встретиться лицом к лицу с прусской кавалерией, чем снова отбиваться от этой женщины. Только ее груди похожи на осадные орудия. Жаль человека, на котором она их тренирует.”
Они оба рассмеялись. Мовьер снова наполнил свой бокал и сделал большой глоток из бутылки.
Констанция чувствовала себя неловко. Она хотела отойти в сторону, чтобы вновь обрести контроль, но Мовьер обладал магнетизмом, который не позволял ей двигаться. Это напомнило ей Джерарда Кортни, очаровательную уверенность в себе, настолько сильную, что невозможно было устоять.
Сделав над собой усилие, она повернулась к картине, висевшей над камином. На ней был изображен темный замок, окруженный грозовыми тучами. - Это очень красиво. Де...”
- “Я привел вас сюда не для того, чтобы обсуждать искусство. - Без всякого предупреждения Мовьер подтолкнул ее вперед. Она уронила свой стакан, и он разбился о камни камина. Он протянул руку и так сильно сжал ее грудь, что она вскрикнула.
- Месье!”