•••

После того, как она едва выбралась из воронки от бомб, Шафран решила, что было бы неплохо остановиться и отдохнуть, по крайней мере, несколько часов. Но к пяти часам утра первые лучи рассвета начали просачиваться в каменно-серое небо. Они с Данниганом позавтракали консервированной ветчиной и печеньем, запивая их сладким чаем. Они вскипятили немного воды, чтобы умыться.

Данниган достал бритву из кармана куртки и побрился. А потом они снова отправились в путь.

В течение следующих восемнадцати часов Шафран получила яркий снимок побежденной нации. Армии, вторгшиеся в Германию с запада, рассекли ее несколькими отдельными колоннами, рассредоточившись по всей стране, некоторые придерживались прямого удара в самое сердце Германии, другие двигались на север или юг во все стороны.

Где бы ни проходили армейские марши и где бы им ни оказывали сопротивление, повсюду были видны обломки войны. Но когда движение или повреждения на дорогах заставляли их съезжать с автобана на проселочные дороги, которые тянулись вдоль него, они покидали линию марша и прибывали в деревни, чьи деревянные средневековые здания, прямо из книги сказок, были нетронуты войной. Они проезжали мимо коров, удовлетворенно пасущихся в полях, кур на задворках ферм и свиней с жирными животами, покрытыми коркой грязи.

Это была страна женщин, потому что все мужчины были призваны сражаться. Однажды Шафран остановилась, чтобы спросить дорогу, и обнаружила, что болтает с одинокой женой фермера, которая едва могла поверить, что ее первый опыт вторжения врага был приятным разговором с другой женщиной - и той, которая говорила по-немецки. Она была истощена многолетним конфликтом, как и женщины в Англии, и опустошена разрушением Рейха, который, как она была уверена, продлится тысячелетие.

“Я достаточно взрослая, чтобы помнить прошлую войну, - сказала одна женщина. “Как мы могли допустить, чтобы то же самое повторилось? Она посмотрела на Шафран с выражением, в котором можно было увидеть горе, недоумение, унижение и гнев отвергнутого любовника. - “Он солгал нам. Он сказал нам, что мы снова станем великими, и мы, как дураки, поверили ему. А теперь вот это . . . Как мы вообще сможем выздороветь? Ну и ладно . . .- Она вздохнула. - Такие люди, как я, - счастливчики. Вы добрались до нас раньше русских. По крайней мере, с вами мы в безопасности.”

Она предложила Шафран немного свежего молока, яиц и кусочек домашнего сыра для ее путешествия, и была взволнована, когда Шафран настояла на том, чтобы заплатить ей пятидолларовой банкнотой.