Когда Гитири отъезжал, он спросил своего босса: - "Хочешь, я позову кого-нибудь из остальных?"

- ‘Нет,’ сказал Кабайя. - Они будут только мешать. Я сам с этим справлюсь.

- Что вы имеете в виду, говоря, что наш розничный оборот сократился на тридцать процентов? Шеф Ндири бушевал, в то время как его бухгалтер дрожал от ярости своего босса. - Люди должны есть. Как они могут не покупать еду? Скажи мне это, а? Как ... они ... могут ... не ... покупать еду?

- Потому что у них нет денег, сэр, - ответил бухгалтер, нервно моргая за толстыми стеклами очков. - Террористы совершают налеты на фермы, на которых работают. Они заставляют работников предприятий выходить на забастовку. За последние месяцы у нас было шесть остановок на наших собственных предприятиях – оптовом продовольственном магазине в Ньери, овощеконсервном заводе в Накуру, ...

- Но я же сказал рабочим консервного завода, чтобы они возвращались к работе! Я их вождь. Как они посмели ослушаться меня?

- Они любят вас, сэр, и уважают вас ... Но еще больше они боятся Мау-Мау. И это еще не все. Тысячи наших людей были помещены в британские лагеря для интернированных. Это означает, что они не работают, поэтому у их семей нет денег и ...

- Довольно! Я договорюсь о встрече с губернатором Бэрингом. Мы поговорим как мужчина с мужчиной, и я скажу ему, что нужно сделать больше, чтобы покончить с этой чепухой. Эти Мау-мау ничем не лучше крыс, которые едят урожай фермера, и их тоже нужно истребить, как крыс.

- Это очень мудро, сэр. Конечно, губернатор выслушает человека вашего преосвященства, потому что он доверяет вам больше всех наших людей.

Лесть бухгалтера сослужила свою службу. Шеф Ндири объявил их встречу завершенной без дальнейших выговоров. Он вернулся к своему столу и рухнул в кресло.

Ндири тем временем благодарил свою счастливую звезду за значительное состояние, которое он припрятал в Швейцарии, где ни Мау-Мау, ни англичане, ни кто-либо другой, кроме него, не мог прикоснуться к нему. Он посмотрел на золотые часы Audemars Piguet, которые купил себе во время последнего визита к своим банкирам. Настало время обеда, который он, по своему обычаю, должен был съесть дома. Немного придя в себя при мысли о превосходном обеде, который вскоре будет ему подан, он покинул офисное здание в Найроби и устроился в задней части своего великолепного седана "Хадсон Коммодор Супер Шесть".