Кунгу Кабая даже не взглянул на человека, в которого стрелял. Когда двигатель "Хадсона" закашлялся и снова ожил, он продолжал идти ровным шагом, пока не оказался не более чем в десяти футах от машины, затем он остановился достаточно надолго, чтобы всадить две пули в ближайшую шину. Он увидел, как водитель отпустил руль и уставился на него такими широко раскрытыми глазами, что стали видны белки. Кабайя проигнорировал его.

Он открыл заднюю пассажирскую дверь. Ндири растянулся на заднем сиденье, его пальцы лихорадочно царапали ручку противоположной двери.

- ‘Вождь Ндири,’ сказал Кабайя. - Посмотри на меня.

Его голос был таким повелительным, что Ндири, молясь, чтобы появилась надежда на милосердие, сел.

Кабайя выстрелил в Ндири четыре раза, быстрым огнем в упор, пробив дыру размером с кулак в его груди и убив его мгновенно. Его тело откинулось на спинку сиденья, кровь густым алым пятном растеклась по его любимой кремовой обивке.

Кабайя повернулся к шоферу и сказал: - "У тебя жена и трое детей".

Шофер кивнул.

- Подумай о них сейчас ... Ты ничего не видел. Ты не можешь вспомнить, что произошло. Вот, это поможет тебе с полицией.

Кабайя хлестнул шофера пистолетом по лицу, затем ударил еще раз, сильнее. Шофер откинулся на спинку сиденья, почти без сознания, обхватив голову руками. Между его пальцами сочилась кровь.

Кабайя ушел. Проходя мимо тела Мату, он остановился, оглянулся на машину и увидел, что шофер все еще сгорбился, не обращая внимания ни на что, кроме собственной боли.