- Я так рад, что вы пришли. Я хотел бы познакомить вас с одним парнем. Он знает о Мау-мау больше, чем любой белый человек в Кении.

Стэннард оглядел шатер, заметил свою цель и снова помахал рукой, на этот раз призывая. Мужчина примерно в двадцати ярдах от него ухмыльнулся в знак признательности и начал пробираться сквозь толпу, вежливо улыбаясь, когда он прокладывал путь между одной небольшой группой гостей и другой, игнорируя взгляды, которые он получал, которые варьировались от удивления до неприкрытой враждебности, когда он проходил мимо.

Шафран знала, что это грубо, не говоря уже о том, что недостойно, пялиться, но она не могла отвести глаз от мужчины. Во-первых, он был почти единственным чернокожим во всем шатре, который не был одним из слуг. А во-вторых, он был одним из самых красивых людей, которых она когда-либо видела в своей жизни.

Он был высок, на дюйм или два выше шести футов, по оценке Шафран, одет в полицейскую форму-рубашку цвета хаки, шорты и носки, коричневые ботинки на шнуровке. В этом наряде даже самый красивый белый мужчина выглядел как бойскаут-переросток. И все же на этом африканском образце он казался таким же элегантным, как от лучшего портного Сэвил-Роу, идеально подчеркивающий его широкие плечи, глубокую грудь, худой живот и длинные, мускулистые ноги. Сержантские нашивки на рукавах и длинный ряд медалей на левой груди только усиливали эффект.

"Если бы Микеланджело когда-нибудь видел тебя, - подумала Шафран, - он бы сказал Дэвиду, чтобы он прыгнул, твои услуги больше не требуются".

Лицо этого человека было достойно его тела. Его кожа была насыщенного кофейно-коричневого цвета, а голова была выбрита, подчеркивая элегантность его лба, который был гладким и блестящим, не запятнанным ни малейшей складкой или морщинкой. У него были высокие скулы, которые, казалось, пересекали его лицо в идеальной параллели с четкой линией челюсти. Нос у него был прямой, ноздри слегка раздувались над ртом, нижняя губа которого была полной, в то время как верхняя имела форму широкого, неглубокого лука.

В покое эти губы выглядели чувственными, задумчивыми, почти надутыми, а его темные глаза имели слегка прищуренный, проницательный взгляд. Но когда он улыбнулся, обнажив ряд идеальных белых зубов, его глаза загорелись, сморщившись в обе стороны, и проявилась юношеская, почти дерзкая сторона его характера.

Шафран редко чувствовала себя уязвимой, не говоря уже о беспомощности, но она вдруг очень остро ощутила нежную женственность своего платья, легкомыслие своей маленькой шляпки и очень очевидную энергию и силу мужчины, идущего к ней.