- Конечно, Рональд, все в порядке, - сказала Шафран. - ’Мы можем сами о себе позаботиться, не так ли, сержант?

- О да, мэм, конечно, можем.

Леди Вирджиния Остерли была молодой, светловолосой, очень красивой и очень, очень расстроенной женой богатого пэра, семья которого требовала, чтобы он произвел на свет наследника, но который не был, по собственному выбору, любовником женщин. Когда бездействие в первую брачную ночь ясно дало понять, что она никогда не получит больше супружеского секса, чем тот минимум, который требуется для рождения ребенка мужского пола, она и ее муж пришли к очень секретному соглашению. Поскольку каждый давал что-то, в чем нуждался другой, и они прекрасно ладили во всех отношениях, кроме секса, они оставались женатыми. Они оба будут закрывать глаза на частную деятельность друг друга, при условии, что они останутся частными.

- "И если кто-то другой может подарить вам мальчика, - добавил лорд Леггет, - я не возражаю, пока он может быть воспитан как мой сын, и ни он, ни кто-либо другой никогда, никогда не узнает, что я не отец".

- ‘Согласна, - ответила Вирджиния, прежде чем отправиться на осторожную, но решительную охоту за любовниками, которые также могли бы стать подходящими родителями для ее ребенка. С этой мыслью она набросилась на Герхарда, как голодная львица на одинокого антилопу гну.

- Вам когда-нибудь говорили, что у вас самые удивительные глаза? - спросила она, с обожанием глядя на него. - По-моему, они серые, как галька, но иногда кажутся голубыми или даже зелеными, в зависимости от освещения. Они совершенно необыкновенные.

- ‘Спасибо,’ ответил Герхард. - Люди говорили это, да ... Я имею в виду, об изменении цвета.

- А это правда, что вы были асом люфтваффе?

- Да, -сказал он, на этот раз немного резко, потому что, как бы он ни шутил о своем прошлом с Шафран, это действительно не было темой, которую он считал подходящей для чаепития.

- ’И что вы восстали против Гитлера и были отправлены в один из этих ужасных лагерей?