– Говори, зачем князь киевский прислал?! – Голос Симеона резок и довольно груб, как у варяга, проведшего полжизни на руме драккара, а не как у царьградского вельможи. Все верно, царь уже не первый год сам дружины в походы водит. Хореню такие нравились, правитель должен быть воином.

– Князь помощи просит…

– Помощи? – удивленно вскинул брови царь. – Чем я могу помочь киевскому князю? Против угров выступить? Так у него с уграми договор…

Глаза Симеона хитро блестели, все верно понял про угров. Но Хорень отрицательно помотал головой, ничего не отвечая. Раголд учил, что если не хочешь выглядеть просителем, намекни и дай собеседнику нужное самому тебе предложить. Не слыша ответа, царь продолжил:

– Степняки замучили?

И снова Хорень молча помотал головой.

Симеон сощурил глаза, даже встал, прошелся и снова остановился перед тоже поднявшимся на ноги Хоренем. Немного постоял, глядя ему прямо в глаза, и снова спросил:

– Чего хочет?

Хорень понял, что играть в кошки-мышки уже достаточно, царя можно и разозлить. Чуть отвел глаза и попросил:

– Пропусти через свои земли русские дружины на конях…

Симеон даже не спросил, куда, видно, догадался, только хмыкнул и снова пошел по комнате. Глядя на остановившегося у окна болгарина, Хорень думал, что если Симеону вдруг придет в голову сообщить о такой просьбе ромеям, то князю будет тяжело даже просто унести от Царьграда ноги, ромеи сильны, как никто другой. Но он почему-то верил царю Симеону.

– Когда пойдет?

– Скоро.

– Еще что нужно?

– Если поможешь чем по дороге… Да, еще деревья крепкие ближе к ромеям дашь?

Симеон с изумлением обернулся к русичу:

– Это зачем?

Хорень чуть пожал плечами:

– Ромеи бухту Золотой Рог цепью закрывают, а князь лодьи на катки, как на волоке, поставит и обойдет ту цепь посуху.

Еще с минуту болгарин все так же изумленно смотрел на Хореня, потом покои огласил его раскатистый хохот: