— Да. На барже на озере Клара. Нурдин сегодня утром нашел это место.

Колльберг кивнул.

— Стенстрём рассчитал, что Еранссон рано или поздно приведет его к убийце, потому и наблюдал за ним день за днем и, наверное, не прячась. И, как оказалось, имел основание. Для него самого все закончилось катастрофой. Если бы он пораньше поехал в Экшё…

Колльберг замолчал. Мартин Бек задумчиво потирал переносицу большим и указательным пальцем правой руки.

— Да, как будто все сходится, — сказал он, — даже психологически Остается девять лет до того времени, когда по делу Тересы за давностью не будут привлекать к ответственности. А убийство — единственное преступление, которое может принудить более или менее нормального человека впасть в крайность, лишь бы его не изобличили. Кроме того, Форсбергу есть что терять.

— Знаем ли мы, что он делал вечером тринадцатого ноября?

— Да, он убил всех тех людей в автобусе, а среди них Стенстрёма и Ёранссона, которые в этой ситуации были для него смертельно опасными. Но фактически мы знаем только то, что он имел возможность совершить это убийство.

— Откуда мы это знаем?

— Гюнвальду посчастливилось перехватить служанку Форсберга. Каждый понедельник вечером она свободна. Ночь с тринадцатого на четырнадцатое она провела у своего приятеля. Из того самого источника нам также известно, что жена Форсберга была тогда на женском собрании. Следовательно, Форсберг должен был сидеть дома, так как они никогда не оставляли детей одних.

— Где она теперь? Служанка?

— Здесь. Мы ее задержим на ночь.

— А какое, по-твоему, у него психическое состояние? — спросил Колльберг.

— Видимо, очень плохое. На грани срыва.

— Речь идет о том, достаточно ли у нас материала, чтобы арестовать его, — сказал Колльберг.

— За автобус недостаточно, — ответил Мартин Бек. — Но мы можем его арестовать как лицо, на которое падает подозрение в убийстве Тересы Камарайо.

— Когда?

— Завтра до обеда.

— Где?

— В его конторе. Как только он явится туда. Нет надобности делать это при жене и детях, а особенно когда он в состоянии крайнего отчаяния.

— Как?