Все четверо молча выпили по очереди из одной чаши. Когда чаша обошла круг, мать сказала: «Тёдзюро, я знаю, что ты любишь сакэ. Почему бы сегодня не выпить побольше?»

«Вы правы, матушка», – сказал Тёдзюро и начал пить чашку за чашкой. На лице его сияла улыбка, он явно пребывал в хорошем расположении духа.

Чуть позже он сказал матери: «Я насладился сакэ и даже немного опьянел. Сакэ ударило в голову сильнее, чем обычно, возможно потому, что последние несколько дней были очень тяжелыми. Позвольте, я немного отдохну».

Тёдзюро встал, прошел в спальню и улегся посредине. Вскоре послышался храп. Когда жена, тихо последовавшая за ним, положила ему под голову подушку, он застонал и перевернулся на другой бок, не переставая храпеть. Жена какое-то время смотрела ему в лицо, потом резко поднялась и вышла из комнаты. Она знала, что не имеет права плакать в его присутствии.

В доме стояла тишина. О решении господина знали заранее не только мать и жена, но и слуги и служанки. Ни из конюшен, ни из кухни не раздавалось ни звука.

Мать, жена и брат – каждый находился в своей комнате и пребывал в глубокой задумчивости. Хозяин храпел в спальне. Через открытое окно было видно, как колышутся на ветру подвешенные к карнизу стебли папоротника синобу.

Прошло два часа, потом еще два. Минул полдень. Жена приказала служанке приготовить обед, хотя не была уверена, что свекровь захочет есть. Она боялась подойти к свекрови, ибо полагала, что если она спросит о еде, свекровь с негодованием решит, что лишь она одна может думать об этом в такой час.

Пришел Сэки Кохэидзи, которого Тёдзюро попросил быть помощником. Мать позвала жену. Та, склонившись, ожидала, что пожелает свекровь.

«Тёдзюро сказал, что отдохнет немного, – сказала мать. – Но уже пришел господин Сэки. Думаю, пора будить его».

«Да, вы правы. Не следует тянуть», – ответила жена. Она поднялась и пошла будить мужа.

В спальне она опять взглянула в лицо мужу, как в тот раз, когда принесла подушку. Ее не покидала мысль о том, что вот сейчас она разбудит его к смерти, и какое-то время она не решалась заговорить.

Даже во сне он закрывался от яркого света: он лежал к окну спиной, а его лицо было обращено к ней.

«Вставай, милый», – сказала жена.

Тёдзюро не просыпался.

Жена встала перед ним на колени и прикоснулась к его плечу. Тёдзюро зевнул, потянулся, открыл глаза и сел.

«Ты хорошо поспал, – сказала жена. – Я разбудила тебя, ибо мать сказала, что уже поздно. Господин Сэки пришел».

«Понятно. Уже, должно быть, полдень. Я хотел немного отдохнуть, но был такой пьяный и уставший, что не заметил, как пролетело время. Думаю, пора поесть рису, попить чаю и отправляться в Токо-ин. Скажи матери, что я готов».