– Очень милый план, – как-то недоверчиво заметил капитан. – И он мог зародиться только в очень крепких сухопутных головах.

– Однако, он осуществился и довольно легко, – с гордостью возразил Дени. – Когда Дик уверенно отключил Карлоса, действительно в трюме поднялся шум, а на палубе суматоха. В полутьме нашей тюрьмы мы сумели не замеченными выскользнуть из пушечного люка и добраться до якоря. Правда, Дик, поспешив с эвакуацией, ударился головой о днище нашего будущего буксира и пошёл ко дну, но мне всё же удалось выловить его и привязать за локоть к якорю, а затем и самому приторочиться к одной из – железных лап этого ржавого куска металла. Словом, мы вполне подготовились к морскому путешествию, несмотря на отсутствие подобного опыта в предыдущих морских скитаниях.

– Господа, – вновь перебил Анри Дюбуа, – это новое слово в мореходной практике. И я весьма туманно представляю возможность передвижения по глади вод с помощью железного якоря.

– Пройдёмте к вашим веретёнам, – улавливая в словах капитана недоверие, предложил я ему.

Общество не возражало, и мы поднялись на палубу клипера, где капитан, перегнувшись за борт, стал изучать свои якоря, в сомнении качая головой.

– Анри, – не выдержал я, – если вы сбросите ход и приспустите якорь до среза воды, я немедленно и наглядно позволю себе на практике убедить вас в возможности буксировки человека за бортом известным мне способом. Но прошу учесть, что фальшборт на дурбанском тихоходе был несколько выше, а якорь ржавее, хоть последнее и не оказывает какого-либо влияния на результат эксперимента.

Капитан немедленно дал согласие на проведение опыта, и вскоре вся команда толпилась на носу клипера, обсуждая нелепые причуды подгулявшего пассажира.

День был погожим, поэтому провести некоторое время за бортом мне было не в тягость. Пока замедляли ход и приспускали якорь, я ополовинил добрую кварту бренди и бодро вывалился за борт без особой команды, нарушив тем самым чистоту проводимого исследования. Вопреки ожиданиям, выловили меня довольно быстро, но если бы не пара матросов, бросившихся за мною в погоню, я вряд ли бы самостоятельно доплыл до французских берегов. Зато после купания, капитан всерьёз и навсегда поверил в мою решительность и удачливость при осуществлении задуманного, каким бы нелепым оно не казалось, и снял вопрос о невозможности путешествия человека верхом на якоре в экстремальных ситуациях.

– Видимо, трудности возникли у берега? – продолжил разговор Дюбуа, когда мы вновь собрались в кают-компании.

– Никаких, – разочаровал его Дени. – Мы легко снялись с якоря, когда судно сбавило и без того тихий ход на прибрежном мелководье где-то в четверть мили от доков, да к тому же спустились сумерки. Так что мы без труда достигли берега, а уже ночью прокрались ко мне домой. А остальное, капитан, вам уже известно.