– Да ну. Глупо.

– Брось, нормально, давай покидаемся.

Пятахин начал собирать шишки.

– Ладно, давай покидаемся, – согласился я. – А как победитель определяется?

– А никак. Просто. Ну, у кого фонарь первый вскочит. Тут вообще нет победителей, тут удовольствие. Это как быдлеска – она ни для чего делается, она просто так. Для себя. Все настоящие художники работают только для себя. Я же все-таки поэт.

От дуба не хотелось отрываться, наверное, я бы поспал. Но Пятак уже поднялся и продолжал собирать шишки и желуди. Я тоже стал собирать, не все подряд, те, что посвежее и потяжелее, не сосновые расшеперы, а наоборот, еловые, плотные, чтобы кидались подальше. Карманы отвисли, – все, готово.

– Этот лес мой, – махнул рукой Пятак. – А тот твой. Наступаем и начинаем швыряться, все просто.

– А потом?

Но уже Пятак уходил, громко считая, и я направился в другую сторону, отмерил шагов тридцать, повернулся.

Пятак уже наступал, сжимая шишку в руке. Я двинулся навстречу. На дуэль похоже – зарядили пистолеты и сходятся, целясь друг другу в голову.

Конечно, я не выдержал первым. Запустил шишку, она пролетела у Пятака над головой, он даже не поморщился. Я стрельнул еще, и снова мимо, я не очень меткий. Мы сходились, я невыдержанно швырял в Пятака шишки, он не уклонялся, шагал медленно, смотрел мне в глаза, все ближе и ближе.

Когда осталось метров десять, Пятахин сделал резкое движение рукой. Возле правой щеки просвиристело, и тут же в ухе вспыхнула боль, резкая и сильная, я подумал, что ухо он мне откочерыжил – попробовал даже, нет ли крови? Кровь не текла, и ухо уцелело, только распухло, стало толщиной с оладью.

Я попробовал ответить достойно – куда уж, шишки у Пятахина летели быстрее, били точнее и кусали больнее, вот уже не ожидал в нем такого достоинства, как меткость. Лупили в голову, в руки, в уши, в самые незащищенные и больные места, я уклонялся и отвечал, но все бестолково – попадал либо в ноги, либо в куртку, либо Пятак вообще успевал увернуться. Он определенно был большим мастером шишкового боя, я начал отступать, спрятался за дуб, не очень старый, вполне себе тощий, но Пятак успешно меня за ним простреливал.

Я решил сделать тайм-аут.

– Пятахин, а тебе не стыдно? – спросил я.

– Стыдно, если честно. Стыдно… Знаешь, если уж совсем честно, мне и самому как-то не по себе. А что я могу поделать – снится мне она.

– Кто? – не понял я.

– Жохова. Понимаешь, мое сознание любит Снежанку, а подсознание, видимо, стремится к Жоховой. И ничем хорошим это не кончится, мне надо срочно лечиться…

– Нет, я не про это. Вот тебе не стыдно, что ты поехал вместо баторца, а? То есть его из списка выписали, а тебя по блату включили? Не противно?