И остальные тоже вполне себе, кстати, и немцы тоже, чьим Возрождением интересуется Рокотова, они совсем не похожи на немцев. И на глухонемых тоже не похожи, мне иногда представляется, что я их слышу. То есть не иногда, я их всегда слышу, правда, Болен говорит реже. Наверное, это связано с тем, что он специалист по воде.

Шагали, для поддержания скорости песни орали, оказалось, что очень здорово орать хором, не петь, а именно орать – громко, размахивая руками, распугивая белок, которые в изобилии покачивались на каждой ели, смотрели, чего бы у нас еще стащить. Пятахин выломал себе из суковины костыль и иногда забегал вперед и дирижировал им. Вообще-то песня помогала, если честно, хотя ноги у меня не очень уже топали, подраспухли, и пятки ломило, но я держался, старался не подавать виду, неудобно перед иностранцами падать. Трупаноиды, наверное, больше всего мы были похожи на них, сбежали из итальянского трэша в наши трудные веси и теперь брели, мрачные и бестолковые.

Один Капанидзе выглядел бодро и не устало, приплясывал и припрыгивал; несмотря на то, что у него было поцарапано плечо и забинтована рука, лесной человек и пел звонче и задорнее всех, хотя слов и не знал, кажется.

А после песни Пятахин стал рассказывать про наши сегодняшние приключения, про муравьев, про чернику, про разрыв и про медведя, и про обязательный ночной понос, который случится после черники, и просил ни в коем случае не занимать сегодня ночью нужник, и про то, что он, Пятахин, предлагает остаться в Ефимовом Ключе еще на неделю, найти ту самую черничную поляну, наварить варенья и морса, к тому же после сдвигов в коре земной наверняка откроются новые ручьи…

– А дымом пахнет, – сказал вдруг Гаджиев.

Мы остановились и стали нюхать. Дымом пахло, это да, у Гаджиева генетическая память на такие штуки, запах дыма, ржание конницы, ему стоило доверять в таких вопросах.

– Кажется, пожар, – кашлянул Капанидзе.

– С чего вдруг пожар? – спросил Жмуркин.

Я вдохнул-выдохнул и тоже уловил. Гарь. На самом деле гарь. И приличная, даже горло задрало немного.

– У нас каждый год по три штуки случается, – пояснил Капанидзе. – Тут кругом торфяники, они самовозгораются летом. Но этот как-то уж очень близко.

– Если пожар не сильный, то можно самим потушить, – предложила вдруг Снежана. – Я была в инструктивном лагере, видела как.

– А я был в деструктивном, – вставил Пятахин. – Там тоже многому учили, кто хочет, могу показать…

– Низовой пожар можно загасить лопатами. – Снежана поглядела на нас.

– Лучше вызвать пожарных, – возразила Иустинья. – Тем летом пол-области, кстати, выгорело, настоящие пожарные не могли справиться, куда уж нам…