– Давай, Томеш, – согласно кивнул Жмуркин. – Посмотрим.

– Живописи нам только сегодня не хватало, – сказал Пятахин.

– Не нравится – не смотри, – заметил Листвянко. – А людям нравится.

Дитер передал по кругу картину. Как всегда, детальную, как всегда, точную, почти фотографическую. В этот раз он отступил от полюбившегося ему реализма и вновь обратился к фэнтези. Я бы даже сказал, к героическому фэнтези. Мы были изображены в виде героев комикса, борющихся с пожаром, охватившим лес.

Во главе, разумеется, был Жмуркин. Он изображался в черных доспехах, со щитом в левой руке, с мечом в правой. Жмуркин, прикрываясь щитом, продвигался в огонь, мечом отсекая пламя и вдохновляя остальных на борьбу.

Сразу за ним шагал Листвянко. Листвянко имел просто-таки тектоническую мускулатуру, которую покрывала чешуя, похожая на черепки. Кроме того, Листвянко обладал могучими, похожими на двухпудовые гири, кулаками. Этими кулаками Листвянко бил по земле, вызывая сотрясение почвы и отступление пожара.

Снежана ступала следом, в белом искристом костюме, отороченном мехом ирбиса. Из глаз она испускала яркие ледяные лучи, языки пламени от этих лучей замерзали и рассыпались в снег.

Гаджиев бросался в пламень на бешеном вороном коне, со стихией он боролся с помощью шестихвостной плетки.

Пятахина Дитер изобразил в черном плаще с капюшоном, что-то вроде монаха из ордена капуцинов. Пятахин вытягивал перед собой руки и создавал невидимое силовое поле, поле сдвигало дым и гасило огонь. О том, что это все-таки Пятахин, можно было догадаться по выступающим из-под плаща ластам.

Лаурыч представлялся человеком-смерчем, он закручивался в небольшой смерч, выпускал из рукавов вихри.

Рокотову Дитер явил в кожаной броне и в шлеме с рогами. Из-за спины у Рокотовой выдвигались размашистые крылья, с помощью которых она висела в воздухе над схваткой и сбивала пожар мощным голосом.

Герасимов оказался облачен в экзоскелет, снабженный мощными пеногенераторами.

Александра выступала повелителем волынки, волынка была мощным инструментом, наподобие суперпылесоса. Пылесос втягивал огонь и выпускал воду. Воду собирал другим пылесосом Болен, он формировал ее в колышущиеся шары и бомбардировал ими пожар.

Жохова красовалась в костюме с молниями, в черных очках и с двумя пистолетными кобурами она перепрыгивала через стену огня, прижимая к груди олененка.

Я тоже присутствовал. Меня художник наградил острой, похожей на сияющую секиру лопатой, я отсекал ею языки пламени, на лице у меня играла мужественная улыбка, и вообще, я был велик. А еще у меня на груди красовалась эмблема в виде ворона, раскинувшего черные крылья.