Выслушав его, хозяин подворья проговорил:

– Да-а, пришлось тебе помотаться.

– Главное, что достали Ростова.

– И сами едва не погибли.

– Ну, едва, Борис Петрович, не в счет. Одно меня беспокоит, как государь расценит, что привезем на Москву только голову изменника, ведь он приказывал доставить Ростова в пыточную избу живым.

Бородинский ответил уверенно:

– Государь все поймет. Увидит голову изменника и на том успокоится.

– Кто знает, Борис Петрович, но, видит Бог, мы сделали все, что могли.

– Даже больше. Наши псковские лучшие ратники не смогли бы этого.

– И все одно волнуюсь.

– Тебе треба некоторое время отдохнуть, подготовиться к длительному переходу. Покуда будешь на подворье, я пошлю на Москву гонца к князю Крылову. Юрий Петрович выберет момент и доложит об охоте дружины за Ростовым.

– Это хорошо.

Прошло время отдыха. Раненых местные лекари подлечили, даже служивые татары Баймак и Агиш вполне могли ходить сами. Все отдохнули.

На рассвете третьего дня дружина тронулась в обратный путь. Он занял меньше времени, путь домой всегда короче. Чрез две недели в дождливый полдень дружина въехала на Москву. Как и ранее, Дмитрий распустил свое войско, передав ратникам наказ покуда быть дома и отлучаться только по срочной надобности. Особо Дмитрий предупредил Горбуна. Тот заверил, что его Клавдия с этого дня будет проживать у него дома.

После этого князь, забрав кадку с головой изменника, направился на подворье Крылова. Стража, узнав его, пропустила. Ближний к государю князь не ожидал в тот день воеводу особой дружины. Оттого и вышел на крыльцо по зову стражи.

– Дмитрий Владимирович! Вот не ждал ныне.

– Долгих лет тебе, Юрий Петрович.

– И тебе так же. Подымайся ко мне.

Савельев поднялся на второй этаж, там оставив кадку, обнялся с Крыловым. Московский князь указал на кадку:

– Там голова Ростова?