Ирина вначале даже не поняла, а когда поняла, сняла палец со спускового крючка и опустила оружие.

– Что это, Саша? – Ее плечи затряслись от смеха. – Да ты… – не смогла выговорить. – Ты… при женщине… от страха? – Подушка выпала из руки. – Да тебя и убивать-то уже не надо. Ты и так уже умер! Ты мертвец, Серегин! Мертвец! – Расхохоталась и, бросив револьвер в сумочку, не оглядываясь, вышла из комнаты.

Консьержка в подъезде привычно посмотрела на покидавшую дом женщину. 

* * *

Дождь обрушился на ночной город, жадно облизывая черепичные чешуйки крыш, истосковавшиеся по влаге кроны деревьев, каменный панцирь мостовых и тротуаров, пропитанных дневным теплом.

«Зонтик я, конечно, оставила дома», – подумала Ирина, ошеломленная хлынувшим с небес потоком, и растерянно огляделась по сторонам. Вынырнувшее из переулка такси, казалось, было ниспослано свыше.

– Как удачно, мсье, что вы оказались поблизости в начале нового всемирного потопа! – нырнув в автомобиль, скороговоркой сказала таксисту. – А то уж показалось, настал мой последний час! – смахнула ладошкой дождевые капли с лица.

– Жизнь, мадам, приобретает настоящий вкус только тогда, когда пахнет смертью! – повернув к ней лысоватую голову, глубокомысленно изрек усатый пожилой шофер, оглядывая пассажирку.

– О, поверьте, мсье, жизнь прекрасна всегда, особенно когда достигаешь намеченной цели! – весело сказала Ирина.

– И какова же ваша цель, мадам?

– В данный момент… – Она задумалась.

«Поехать домой? Николя, наверное, уже беспокоится. Нет. Надо немного побыть одной, прежде чем я ему все расскажу».

– Моя ближайшая цель – бульвар Сен-Мишель. Знаете кафе на углу? 

* * *

– Ядреный корень! – выругался Серегин. – Живой! – Изогнувшись, с трудом достал зубами узел на шнуре, притянувшем руку к спинке кровати. – Тугой… Где чертова баба научилась так завязывать веревки? Все зубы обломаешь! – бормотал раздраженно. – Так, кажись, пошло… Еще один… Слаба графиня буржуйская супротив нашего брата! За разговорами да терзаниями разве ж дело делают? Потому они, белокостные, и Гражданскую просрали. Слава богу, зубы крепкие… Кажись, все, одну развязал, – опустил руку и несколько раз тряхнул кистью, стараясь разогнать застоявшуюся кровь. – Стрелять надобно молча и без разговору. В этом сила! – убежденно сказал он. – Так… Теперь другую…

«Молодец, Серегин!» – мысленно похвалил себя и тут же выругался:

– Твою мать! Это ж надо, так вляпаться… с контрой! Обоссался еще, как пацан, – пробормотал зло. – Теперь ноги…

«Не узнал бы кто. Тогда прощай партбилет. Товарищам в глаза не глянешь!» – засвербила в голове тревожная мысль.