Я пулей вылетаю из воды и прямо голышом заворачиваюсь в шкуру, еще хранящей тепло вигвама, быстро хватаю платье, мокасины, гамаши и бегу обратно в лагерь, прямо босиком по снегу, и, когда я добегаю до жилища, мои ноги уже почти онемели от холода. Я врываюсь внутрь, хохоча и крича «Бррр!», к вящему веселью всех моих товарищей по «квартире». Даже малыш Уилли, по-прежнему висящий в переноске, и тот хихикает при моем неожиданном появлении и таращится на меня своими глазенками. «Да, этонето!» – говорю я по-шайеннски, а потом по-английски: «Хо-олодно! Бррр!» Девушки-индианки, Перышко и Милая Походка, прикрывают рот ладошкой и тихонько, застенчиво смеются, этот звук напоминает мягкое журчание горного ручья. Малыш продолжает что-то лопотать. А даже старая ворона хоть и кряхтит, но даже она и, как правило, невозмутимая Тихоня не могут сдержать улыбки при виде моих дурашливых па.

Так начался этот день. Теперь я думаю только о своих обязанностях. Сегодня мы уходим. Я – настоящая скво.

23 сентября 1875 года

23 сентября 1875 года

По причине наступивших холодов вчера мы сворачивали лагерь немного дольше обычного, и вышли в дорогу лишь к полудню. К этому времени пришел назойливый ветер с севера, а наш путь лежал как раз ему навстречу.

К счастью, все, кто хотели, смогли получить лошадей для обратного путешествия – ведь теперь мы шли без поклажи в виде нескольких сотен шкур, а приобретенные в обмен товары занимали намного меньше места.

Почти весь день я ехала бок о бок с Хелен Флайт. За нами трусил на своем ослике наш чудаковатый новый духовник, его длинные ноги болтались в воздухе, а ступни почти задевали землю, и бедное животное периодически переходило на неуклюжую рысь, чтобы не отставать от нашего каравана.

С помощью хитрости и настойчивости сестер Келли Хелен удалось выудить из запасов «гадкой старой жабы» – как она называет торгаша-француза – новые материалы для живописи. Похоже, что немало гарнизонных жен тоже решили приобщиться к изящным искусствам как способу убить бесконечные часы ожидания, пока их мужья разъезжают по военным делам, так что на складе у Коротышки имелся солидный запас рисовальных принадлежностей. Так что Хелен удалось пополнить свой арсенал углем для набросков, бумагой и даже целым рулоном довольно редкого в здешних краях холста. Моя милая подруга также купила две новых тетради, которые преподнесла мне в качестве подарка. Я безмерно благодарна ей, потому что я заполняю эти страницы с пугающей скоростью и, возможно, скоро вообще прекращу вести записи, потому что мои тетради превращаются в громоздкий груз.