Вся церковь пришла в движение. Неслыханную дерзость, которую учинил иностранец Вандердекен, суд стерпеть не мог, и старший инквизитор отдал указание охране. Филипп яростно сопротивлялся, но его все же оттеснили от Амины. Ему удалось еще раз прорваться к ней, но тут он упал без памяти.

— Боже, о, Боже! Они убили его! Убийцы! Чудовища! Варвары! Дайте мне обнять его еще раз! — кричала Амина, как помешанная, но ее удерживали силой.

К упавшему Филиппу протиснулся какой-то священник и попросил окружающих вынести находившегося без сознания Филиппа на улицу. Этим священником был патер Матео.

Амине зачитали приговор. После этого вся процессия направилась к берегу моря, где были сооружены эшафоты. Если до этого Амина держалась мужественно, то теперь она была сломлена. Ее судорожные всхлипывания не прекращались, пока она не подошла к месту казни, которое представляло собой пирамиду сложенных дров. Неизбежность близкой смерти снова вернула ей прежнюю душевную твердость. Она храбро поднялась на костер, сложила на груди руки и прислонилась к столбу, к которому ее привязали цепью.

Потом к Амине, как и к другим осужденным, подошел священник, чтобы вместе с ней помолиться еще раз, но она отказалась. В это время к ней пробрался сквозь толпу задыхающийся патер Матео.

— Амина Вандердекен, несчастная женщина! Если бы ты последовала моим советам, то до этого никогда бы не дошло! Но теперь слишком поздно, чтобы спасти твою жизнь, но не поздно еще спасти душу! Не таи в своем сердце жестокость! Обратись к Всевышнему, чтобы он простил тебя, пока не поздно! Амина, злосчастная! — продолжал старый фанатик со слезами на глазах. — Я умоляю тебя, я заклинаю тебя! Сними, по крайней мере, груз упреков со своего сердца!

— Вы говорите — злосчастная женщина? — отвечала Амина. — Скажите лучше — злосчастный священник! Мои страдания будут скоро позади, но вы до конца дней своих будете испытывать тяжесть моего проклятия! Злосчастен был тот день, когда мой муж спас вас от смерти! Злосчастна была та жалость, которая побудила его дать приют и оказать вам помощь! Злосчастно было ваше пребывание с нами от начала до конца! Я отдаю вас на суд вашей совести, если она у вас есть! И я никогда не променяю ту страшную смерть, которая уготована мне, на угрызения совести, от которых вас не спасет даже смерть!

— Амина Вандердекен! — пролепетал монах, опускаясь на колени. — Тебе…

— Оставьте меня, патер!

— Тебе осталась только одна минута. Повинись! Ради Божьего милосердия!

— Я сказала вам: эта минута — моя! Оставьте меня! — вскричала Амина.