Мы стали тесной кучкой у переборки, смотрели на всю эту толкотню и уж как чувствовали себя, даже говорить не хочется. И уйти нельзя – как попрёшь против толпы, во всём сыром?

– Бичи, – сказал «маркони». – Я так понимаю ситуацию. Теперь, если только девки нас не проведут, топать нам домой, бичи.

Это он верную мысль подал. Вахтенный всё же моряк был, и очень даже галантный. И ведь почти у каждого кто-нибудь тут есть знакомая – то ли медичка, то ли рыбообработчица.

Первым Васька Буров высмотрел.

– А вон, – говорит он, – Ирочка идёт.

Ирочка не шла, а прямо летела на шпильках, юбка чёрная колоколом, блузка белая с кружевом, в ушах красненькие клипсы. Если только на руки поглядеть и на шею, видно было, что работает она на ветру, на палубе. Может быть, тузлук разливает по ящикам.

Ирочка нам понравилась.

– Надёжная? – спросили мы Ваську.

– По квартире соседка. Ирочка, ты меня не узнаёшь?

Ирочка взмахнула накрашенными ресницами.

– Васенька! Вот встреча неожиданная!..

Но тут она на Шурку посмотрела, и Васькиных надежд сильно поубавилось. На Шурку же не могут они не засмотреться. И она как прилипла к нему – всё забыла.

– Кстати, Василий. Очень бы я хотела с твоими товарищами познакомиться.

Шурка поглядел на Ваську, тот на Шурку. Всё тут было ясно.

– Пошли. – Шурка взял Ирочку под локоток. – Там познакомимся.

Вахтенный поморщился, но пустил их…

Дальше всё парами шли, чистый убыток. Наконец, ещё одна пава выплыла, одиночная. Под газовым шарфиком. Вся такая, что мы чуть не ослепли. На голове было наворочено – как только шея не подламывалась!

Дрифтер на неё нацелился.

– Это же Юля-парикмахерша. Она же мне чёлочку подстригала. В прошлую экспедицию.

И что-то нам эта «прошлая экспедиция» сомнения заронила.