Дремота окончательно оставила Квинта.

— А?.. А сколько времени?

— Только что рассвело. Часовые начали кричать, когда я был в уборной. — Калатин сморщился. — Понос замучил, знаешь ли.

Улыбнувшись, Квинт скинул одеяло и начал спешно одеваться.

— Нам еще не отдали приказов?

— Лонг хотел, чтобы все были готовы выступить, еще четверть часа назад, — сообщил Калатин, который уже был полностью одет. — Я тебе кричал, но тщетно. Остальные уже у лошадей.

— Ну, я быстро, — пробормотал Квинт, наклоняясь, чтобы застегнуть сандалии.

Вскоре они присоединились к своим товарищам, держа под уздцы коней.

Стоял пронизывающий холод, северный ветер сдувал с кожаных палаток снежную крупу. В лагере стоял шум; тысячи воинов носились туда-сюда, проверяя готовность вооружения и собираясь выступить в любой момент. Готовиться к бою приказали не только кавалерии. Уже были построены большие отряды велитов, и командиры уже отдавали дальнейшие приказы. Безрадостные гастаты и принципы — легионеры, стоящие в первых двух рядах легиона, — бросили свои котелки пригорать на незагашенных кострах и, так и не съев скудный завтрак, побежали за снаряжением. Посыльные метались по лагерю, передавая сообщения от одной части к другой. Стоящие на стенах горнисты продолжали трубить боевую тревогу. Квинт нервно сглотнул. Этого ли он столько ждал? Похоже, что да. Вскоре юноша с облегчением заметил фигуру отца, широким шагом направляющегося к ним от главного шатра лагеря. Восхищенный шепот пробежал по рядам кавалеристов. Все стали по стойке смирно.

— Не на параде. Вольно, — произнес Фабриций, махнув рукой. — Выступаем сейчас же. Лонг выводит всю кавалерию и шесть тысяч велитов. Он желает, чтобы врага немедленно отбросили за Требию. Хватит нянчиться с Ганнибалом.

— А остальная армия, командир? — крикнул кто-то. — Что с ними?

Фабриций напряженно улыбнулся.

— Они будут готовы последовать за нами в любой момент.

Эти слова были встречены дружным радостным криком. Квинт присоединился к остальным. Он хотел этой победы ничуть не меньше остальных. То, что отец не упомянул Публия, означало, что раненый консул согласился с решением своего коллеги или же его мнением пренебрегли. В любом случае они не собирались сидеть без дела.

Фабриций дождался, пока стихнет шум.

— Ничего не забывайте из того, чему я вас учил. Проверьте, чтобы сбруя была хорошо подтянута. Сходите отлить прежде, чем оседлать коней. Нет ничего хуже, чем обоссаться во время боя.

Это замечание было встречено нервным смехом, и Фабриций улыбнулся.

— Проверьте, чтобы наконечник копья был острым. Подтяните ремешок шлема. И прикрывайте друг друга в бою.