— Вышел, сет-джи.
— А секретарь?
— В конторе, сет-джи. Дожидается вас.
Бахрам махнул слуге:
— Одеваться! Быстро!
Поспешно одевшись, он прошел в контору и спросил Нила:
— Утром вы ходили к Дому Совета?
— Да, сет-джи.
— И что там было? Комиссар Линь вынес вердикт?
— Нет, сет-джи. Я прождал до половины одиннадцатого, но комиссар так и не появился. Никакого вердикта. Ничего.
— Точно ли?
— Да, сет-джи, абсолютно.
От нахлынувшего облегчения закружилась голова, Бахрам ухватился за дверной косяк. Раз комиссар до сих пор не прибыл в Консу, это означало только одно: предложение Палаты принято. Ну да, тысяча ящиков — не шутка: даже год назад такой груз опия стоил бы триста двадцать пять тысяч таэлей, что примерно равнялось одиннадцати с половиной тоннам серебра в слитках. Если комиссар Линь оставит себе лишь малую часть этого богатства, он все равно сможет обеспечить поколения своих потомков. На всем белом свете вряд ли сыщется тот, кто устоит перед таким искушением.
Казалось, будто с плеч свалился тяжеленный груз. Как приятно, когда в доме полный порядок: завтрак накрыт, Место, перекинув салфетку через руку, изготовился потчевать хозяина. Наслаждаясь снизошедшим умиротворением, Бахрам сел за стол; в кои-то веки он не желал никаких новостей, но хотел лишь спокойно позавтракать.
— Зачитать вам «Дневник», сет-джи?
— Нет, мунши-джи, не сегодня. Лучше ступайте, разыщите Вико.
— Слушаюсь, сет-джи.
Бахрам оглядел сервированный стол: сразу видно, что нынче Место расстарался. С утра, наверное, обежал лавочников, чтобы приготовить