– Что ты задумал? – хмуро спросил Владислав.

– Сейчас все увидите сами, – тихо ответил воевода.

* * *

Караджа-паша уже видел, как развеваются знамена над ставкой польского короля. Он оглянулся назад, его изрядно потрепанный отряд все еще насчитывал около тысячи воинов, в то время как преследовавшие их христиане сильно отстали, их практически не было видно в густом тумане, опустившемся на поле боя.

«Отлично. Еще немного, и Владислав окажется в моих руках», – твердил себе Караджа, что есть силы подгоняя взмыленного коня.

Его цель была уже совсем близка – осталось преодолеть небольшой холм, пересечь низину, и тогда королю уже не спастись, а без Владислава войско крестоносцев будет сломлено и не станет продолжать сражение. Однако спустившись в долину, расстилавшуюся перед лагерем христиан, Караджа понял, что привел своих людей в ловушку. Прямо перед ним на скрепленных между собой телегах были установлены десятки пушек, тарасниц77 и бомбард, рядом с которыми за деревянным частоколом толпились люди в цветастых костюмах со странным оружием в руках… Аркебузиры!

Полководец попытался осадить коня и повернуть назад, но было уже слишком поздно – христиане открыли шквальный огонь разом из всех орудий. Метавшиеся по полю османы нигде не могли найти укрытия от вражеских пуль и гибли один за другим, устилая влажную землю своими телами.

Караджа-паша стиснул зубы и завыл, как голодный волк, у которого из-под носа увели его добычу. Он подал знак своим сотникам – те выстроили оставшиеся войска в несколько клиньев и с дикими криками бросились на частокол. Христиане ответили на это новыми залпами, которые несли неминуемую смерть бесстрашно наступавшим на них туркам.

Через несколько минут от всего войска Караджи-паши осталась лишь сотня отчаянных сипахов, которые несмотря ни на что продолжали мчаться вперед, следуя за своим отважным командиром. Сам полководец уже не чувствовал ни боли, ни слез, которые застилали его глаза, а только сжигающую изнутри дикую ярость. Его лучшие воины пали здесь, окропив своей кровью чужую землю. Именно он, повел их на смерть! Так кто, кроме него, сможет отплатить за гибель столь храбрых и верных воинов ислама? Только он!

Караджа с горсткой телохранителей был уже совсем близок к частоколу, когда свинцовая пуля пробила его доспех навылет и горячая кровь хлынула наружу, однако верный конь полководца продолжал нести своего хозяина вперед.

Бейлербей Анатолии уже едва держался в седле, однако нашел в себе силы выпрямиться, взмахнуть мечом и что есть мочи прокричать своим людям: