– Вы сами и ответили на свой вопрос, сударыня…

– Лев Сапега, бесспорно, одно из главных действующих лиц, но он все-таки находился далеко и от Углича, и от других мест, где разворачивались события. А кто же был рядом? – спросила дама.

– Во все времена путеводной нитью деяний людских является мировая сила женская. Главный герой обсуждаемой темы не раз говаривал сам, что его спасла «жена некая».

– И в данном случае «ищите женщину»? – переспросила собеседница.

– Попробуем разобраться. Семилетнему ребенку не нужна кормилица, хотя в штате царицы Марии она и значилась. Вероятно, за прежние заслуги ее держали при дворе, – рассуждал граф.

– Давала ли она показания Следственной комиссии?

– Давала. И они были самыми бессодержательными, по известному шаблону. Если же искать лицо женское, участвовавшее в спасении царевича, то искать его следует в другой среде. Меня удивило, когда я узнал, что Расстрига с каким-то особенным уважением и даже умилением относился к царице Ирине Федоровне Годуновой, – серьёзно произнёс Шереметев.

– Вы считаете, что она была посвящена в тайну происшедшего? – заинтригованно прошептала женщина.

– Судите сами… Царь Федор не поехал в Углич, где произошло кровопролитие, несмотря на искреннюю привязанность к младшему брату. Должен же он был как-то объяснить этой своей жене… – рассудил Сергей Дмитриевич.

– Понимаю… Ирине обязательно было в интересах и мужа, и брата добиться истины…

– Конечно, она должна была предвидеть, что обвинение в злодеянии будет направлено на брата и должна была использовать все свои возможности, чтобы приблизиться к истине, хотя бы для спокойствия собственной души… – резюмировал граф.

– Но не могла ли царица Ирина быть враждебно настроена к, так или иначе, но сопернику царя Федора на престоле? – с долей недоверия спросила дама.

– К семилетнему ребенку, да еще сыну благодетеля рода Годуновых? Нет, она была в курсе углицких влияний и углицкого заговора, и спасение царевича, как для неё, так и для мужа ее должно было быть лучшим исходом. Необходимо было скрыть след ребенка для успокоения совести царя и отвлечения опасности от брата. Да и тот факт, что царевича увезли к Студеному морю, в край, находящийся под контролем Бориса Мезецкого, связанного с царицей Ириной, – убедительно ответил Шереметев.

– Но, чтобы вершить такие дела, нужны были сообщники, – подметила дама.

– Одна из боярынь, бывших при царице, была из рода Барятинских, родственников Мезецким. Так вот именно Барятинские помогали Расстриге и его спутникам во время их пребывания в Борисоглебском Муромском монастыре!