* * *

Стражу у ворот, закрывающих ход во внутренний дворик, неподалёку от каменных палат, нёс верный государю караул. Здесь были и стрельцы, пришедшие из Северской земли и обосновавшиеся в одной из стрелецких слобод. Они слышали, что на Соборной площади творится что-то невообразимое, но не оставляли своего поста, готовясь оборонять ворота. Увидев, что из окна каменных палат на землю с большой высоты выпал человек, они подбежали к упавшему. Сразу узнали в нём государя. Полили ему на лицо водой из фляги. Придя в себя, Димитрий стал умолять стрельцов «оборонить его от Шуйских». Теперь государь уже точно знал, с какой стороны придётся очередной удар. Подняв царя с земли, стрельцы бережно внесли его в палаты ближайшего дома.

Между тем мятежники, не обнаружив государя во дворце, принялись искать его по всему Кремлю. Удача ускользала из их рук. Москвичи всё более прибывали в Кремль. Шуйские и Голицыны орали во всю глотку на своих холопов и челядь, гоня и рассылая их во все стороны. Наконец один из слуг Голицыных узнал от стрельцов, что охромевшего государя спрятали в доме за каменными палатами. Ватага заговорщиков и новгородцев с обнажёнными саблями и шестопёрами в руках ринулась туда. Но тут они нарвались на вооружённый отпор. Караульные стрельцы дружно выпалили по нападавшим. Несколько человек из них замертво пали на землю. Нападавшие отпрянули назад. Положение заговорщиков вновь, заколебалось, как чаша весов. Тогда кто-то из новгородцев по подсказке Василия Шуйского заорал:

– Стрельцы, кого тут прячете!? Чего тут стоите!? Ляхи и воры стрелецкую слободу запалили, жён и детей ваших грабят и истребляют! Пожар по всей Москве!

Многие московские стрельцы заволновались и стали оставлять караул у ворот. Не ушли только северцы. Заговорщики вновь бросились на поредевший караул и смяли его.

Попав в руки врагов, молодой государь отчаянно цеплялся за жизнь. Ему вывернули руки за спину и поставили на колени.

– Изменники, воры! Что творите, безумные! Отведите меня на Лобное место, поставьте пред очи православного люда и священства, и они решат, чему быти, – кричал Димитрий.

– Кто ты таков, чтобы мы слушались слов твоих!? Упроси своих ляхов, чтоб спасли табя! – с издёвкой отвечали ему холопы Шуйских и Голицыных.

– Есть ли средь вас хоть един православный христьянин!? Пусть позовет и приведет сюда мою матушку! Дайте хоть с ней увидеться пред смертию! – в отчаянии просил Димитрий со слезами на глазах.

– Инокиня Марфа, отреклася и не признает табя сыном своим! – выкрикнул Василий Голицын, отнимая у государя последнюю надежду на спасение.