– Узнаешь ли сына свово? – осклабившись, пьяным и сиплым фальцетом спросил её Василий Голицын пред скопищем вооружённых до зубов, хмельных новгородцев и вооружённых холопов.

– Об том надобно было спрашивать, когда жив он был. А ныне он уже не мой, – с достоинством отвечала инокиня и, утирая слёзы, удалилась с крыльца в свою келью.

* * *

Тайна беззакония вновь воплотилась в ходе антигосударственного боярского заговора и мятежа. Вслед за тем прах убиенного русского царя-мученика был предан поруганию… Завершая настоящий труд, зададимся вопросом: «Мог ли действительно иметь место, изложенный ход событий?». И, несмотря на предсказуемый ответ «осведомлённых специалистов» – «исследователей» этого вопроса: «Де, такого не могло быть, потому, что не могло быть никогда!», ответим: «Никогда не говори: „Никогда“!»

В тот же день на Красной площади близ Лобного места, откуда недавно были убраны обезображенные тела царя Димитрия и Петра Басманова, бояре и их челядь выкрикнули Шуйского на царство. Так воплотилась в жизнь вековая мечта русской правящей элиты устранить самодержавие и разделить власть с царём. Наконец-то князья и боярство дорвались до власти. Им предстояло теперь управлять государством в лице своего ставленника и, попущением Божиим, оправдать в глазах общества и народа, возложенную на них власть и пролитую невинную кровь…

Как же они справились с вверенной им властью? Для ответа на этот вопрос достаточно напомнить хотя бы одно: не прошло и нескольких месяцев, как новое повстанческое войско казаков, крестьян и холопов во главе с атаманом Бодыриным и «царевичем» Петром двинулось с волжских берегов на Москву. А в южных и юго-восточных уездах России началось широкомасштабное восстание под руководством казачьего предводителя Ивана Болотникова… Кратковременное правление царя Димитрия в России не только не разрушило веру народа в «доброго царя», но способствовало ещё более широкому распространению в народе подобных взглядов и надежд.

После переворота Василий Шуйский щедро наградил своих сообщников. Так торговых людей Мыльниковых пожаловал столичным двором одного из ближайших сподвижников убиенного царя.