Книга пятая

Лишь праведные дела благоухают,

Как цветок в уличной пыли.

И даже в пылу борьбы держись закона,

Рожденного бесстрастьем, чтобы видеть то,

Что может произойти.

Глава 1 Мессала открывает лицо

Глава 1

Мессала открывает лицо

На следующее утро после вакханалии в дворцовой зале все оттоманки были усеяны телами молодых патрициев. Максентий мог приходить; все жители города могли приветствовать его; легион мог спускаться с холма Сульпия во всем блеске оружия и доспехов; от Нимфеума до Омфалуса могли разворачиваться церемонии, способные затмить все, о чем до сих пор слыхали на блестящем Востоке; но многие из тех, кому полагалось бы участвовать во всех этих мероприятиях, недвижно распластались на диванах там, где рухнули накануне или куда были небрежно перенесены равнодушными рабами. Они были способны принять участие в намечаемой встрече не больше, чем высеченные из камня скульптуры в мастерской современного художника – подняться и пуститься в вихре вальса.

Но не все из участников оргии пребывали в столь постыдном состоянии. Когда лучи рассвета стали проникать сквозь стеклянные фонари в крыше залы, Мессала поднялся со своего места и снял венок с головы в знак окончания веселья. Приведя в порядок свою одежду, он бросил последний взгляд на сцену оргии и, не произнеся ни слова, отправился к себе домой. Сам Цицерон не мог бы с большим достоинством покинуть затянувшееся за полночь заседание сената, чем Мессала – залу разнузданного пьяного буйства.

Три часа спустя два гонца вошли в его комнату. Каждый получил из рук Мессалы запечатанное послание в двух экземплярах, представлявшее собой письмо Валерию Грату, прокуратору, по-прежнему имевшему своей резиденцией Цезарею. Гонцам было велено непременно и как можно скорее доставить это послание адресату. Один из гонцов должен был отправиться сушей, другой – морем; оба они должны были двигаться со всей возможной скоростью.

Поскольку нашему читателю крайне важно знать информацию, содержавшуюся в упомянутом послании, ниже мы приводим его текст полностью.

«Антиохия, XII день до июльских календ.

Мессала – Грату.

О мой Мидас!

Молю тебя не считать оскорблением подобное обращение, но увидеть в нем мою любовь и благодарность, а также признание того, что ты человек, неизмеримо более прочих осыпанный дарами судьбы. Что же до твоих ушей, которыми наделила тебя твоя матушка, то они всего лишь соответствуют всем твоим достоинствам.

О мой Мидас!

Я должен поведать тебе об удивительном событии, которое, хотя до сих пор окутано покровом тайны и являет собой поле для всяческих догадок и предположений, тем не менее заслуживает, я в этом не сомневаюсь, твоего самого пристального внимания.