Тирца снова прильнула к ней и прошептала:

– Нам лучше всего умереть!

– Нет! – твердо ответила мать. – Наши дни отмерены самим Господом, а мы верим в Него. Так будем же уповать на Него даже такими. Пойдем отсюда!

Сказав это, она схватила Тирцу за руку и увлекла ее к западному углу дома. Оглядевшись и никого не увидев, они пробрались к следующему углу. Здесь их едва не ослепил лунный свет, заливавший своим сиянием весь южный фасад и часть улицы. Воля матери была непреклонна. Бросив всего один взгляд на окна западного фасада, она сделала шаг вперед, на залитую лунным сиянием улицу, ведя Тирцу за собой. В серебристом лунном свете стали видны зловещие знаки поразившей их болезни – на их губах и щеках, во взоре их близоруких глаз, в их скрюченных руках; но особенно явственно они проступали в длинных спутанных космах мертвенно-белых волос, склеенных в колтуны выступившим из язв гноем. Увидев их, никто не мог бы сказать, что это были мать и дочь: обе женщины выглядели старыми ведьмами.

– Пст! – вдруг произнесла мать. – Там кто-то лежит на ступеньках – какой-то мужчина. Давай обойдем его.

Они поспешили перейти на другую сторону улицы и, прячась в тени от домов, пробрались до уровня ворот, где и застыли на месте.

– Он спит, Тирца!

Мужчина на ступенях не шевелился.

– Стой здесь, а я попробую открыть ворота.

Сказав так, мать неслышно пересекла улицу и попыталась открыть калитку. Она так никогда и не узнала, поддалась та ее напору или нет, потому что в этот момент спящий мужчина вздохнул и, перевернувшись во сне, обратил свое лицо к небу. Наголовная накидка сползла с его лица, и лунный свет осветил его черты. Мать взглянула на него и замерла на месте; потом всмотрелась пристальнее, слегка наклонившись. Затем, выпрямившись, она молитвенно сжала руки на груди и вознесла взор к небесам в немой молитве. Несколько секунд, и она быстро вернулась назад к ожидавшей ее Тирце.

– Возблагодарим Господа! Этот человек – твой брат! – прошептала она на ухо девушке.

– Мой брат? Иуда?

Мать изо всех сил сжала ее запястье.

– Пойдем! – все тем же страстным шепотом продолжала она. – Давай вместе взглянем на него – еще раз – только разок, – а потом да поможет Господь своим слугам!

Рука об руку, напоминая двух привидений и двигаясь неслышно, подобно привидениям, они пересекли улицу. Когда их тени коснулись спящего, женщины остановились. Одна из его рук лежала на каменной ступеньке ладонью вверх. Тирца упала на колени и хотела было поцеловать ее; но мать отдернула ее назад.

– Никогда в жизни; никогда в жизни не делай этого! Мы нечисты, нечисты! – прошептала она.