Андрея никогда не терзала жадность, не маяли сладкой мукой мечты о состоянии. Но то, что он сейчас видел, был не только капитал, но и сказка. Сотник понял: это Деминское золото, знаменитая Золотая Чаша. Именно здесь был перед смертью Хабара, тут он срубил елочку. А может, это сделал другой, тот, кто стрелял в него.

Россохатский сел, долго сворачивал папиросу — и постепенно его мысли приняли необычное направление. Он подумал о том, что собирается бежать за границу, что там его и Катю ждет нищета, — и медленно вытащил из-за пояса топор.

Ссыпав самородки в карман, подошел к золотой жиле, блестевшей в разрывах кварца. Металл змеился на уровне груди, и рубить было неудобно.

Часто останавливаясь и отдыхая, он все-таки закончил работу и в изнеможении присел на траву. У ног его лежал кусок золота, весом около десяти фунтов, внешне напоминавший рог лося-трехлетка.

Передохнув, Россохатский отрезал от веревки кусок в два аршина и прочно привязал самородок к офицерскому ремню.

Теперь ему захотелось уйти отсюда как можно скорее. Он вспомнил несчастья, которые приносила до сих пор людям эта фантастическая Чаша, а может, хотелось скорее обрадовать Катю, успокоить ее, показать находку.

Но тут же расстроенно пожал плечами. Как выбраться? Всюду над берегом громоздились отвесные скалы, поросшие кедром.

«Однако Демин и Хабара как-то вылезли наверх… — подумал Андрей, застегивая ремень. — Надо что-то делать. Не ахать же тут до смерти!»

Он закинул карабин за спину и, продираясь через кустарник, заковылял вниз по реке. Через сотню саженей путь преградили прижимы и стена облепихи. Андрей повернул назад.

Смеркалось. Россохатский чувствовал себя скверно после всего пережитого — и не решился продолжать поиски в темноте. Обнаружив под скалой небольшое углубление, он подложил под голову камень и лег спать.

Утром, едва рассвело, сорвал горсть сырой смородины, корешок черемши, съел их и, чуть приободрившись, отправился искать тропу.

Он крутился на небольшом куске берега, но везде упирался в скалы, или в кустарник, или в завалы камней.

Поразмыслив, придумал лишь один выход: найти не слишком отвесную скалу, поросшую деревьями, и попытаться с их помощью одолеть крутизну.

Он так и сделал. Размотал веревку, один конец привязал к ремню, а второй попробовал закинуть на сук ближайшего кедра.

Через час удалось подняться на скальный выступ, аршинах в пятнадцати над рекой. Андрей отдышался здесь и огляделся. Одно неверное движение — и он сорвется вниз, ломая или обдирая руки.

Но все же отсюда подъем, кажется, ровнее, и деревьев больше.