Она ответила, пожав плечами:

— Я так вся избоялась за тя, чё меня и теперь трясеть от страха… А золото — чё ж?.. Дасть бог, выбредем отсюдова — нам с ним повеселей будеть… Когда в путь?

— Устал я, да и побился, видишь. Утром, если не возражаешь.

— Конечно… конечно!.. — закивала она. — Ты не серчай на меня, дуру, чё вовсе не пожалела тя. От страха все.

— Да ну, пустяки, Катя. Давай спать. Не беда, что ночь далеко. Встанем пораньше.

— Поешь прежде, — попросила она. — Ведь изголодался до дна.

— У нас же, кроме собственного кулака, нечего сунуть в рот, девочка.

Катя протянула кружку.

— Молочко кедровое. Попей. Для тя припасла.

Она стянула с Россохатского грязный, до последней степени истрепанный френч, и пока Андрей с наслаждением пил пряную жидкость, все тихонько охала и обтирала ему влажной тряпочкой ранки на теле.

Через полчаса они уже крепко спали, обняв друг друга, не очень несчастные и не очень голодные.

ГЛАВА 23-я ДОРОГА БЕЗ КОНЦА И НАЧАЛА

ГЛАВА 23-я

ДОРОГА БЕЗ КОНЦА И НАЧАЛА

Перед тем, как сняться со стоянки, они попытались разобраться в неудаче, которая их постигла. Впрочем, что обсуждать? Андрей настоял на движении по звериным тропам; кто же знал, что дорожки, пробитые через заросли и гари, низинки и перевалы, приведут снова к Шумаку?

Теперь Катя наотрез отказалась делать глупости и без нужды ломать перевалы.

— Я ж те внушала — одни несмышленыши так ходять, — ворчала она в сердцах. — Разумные — по коренной реке идуть. Да и то заметь — вдоль воды не собьешься, не утянешь черт-те куда!

Россохатский понимал, о чем речь. Тащиться через хребты глупо и безнадежно. Смерть от истощения ничем не лучше пули. Путь по долинам, понятно, и легче, и вернее, но там они раньше или позже наткнутся на людей. Ну, положим, всё обойдется, их не заметят, и удастся дотянуть до жилья. А потом? Пришлый офицер — не иголка в стогу. Его непременно схватят, и это — тоже смерть… А вдруг удастся обойти и Кырен, и Монды, и Тунку? В Еловке, где родилась и жила Катя, женщина достанет ему партикулярную одежду и проводит к границе… Шансы на спасение не бог весть, как велики, но других нет. Значит — путь по долинам рек.