Леметр продолжал говорить. Слова пушечными ядрами вылетали у него изо рта.

– Я первенец генерала Тома-Александра Дюма. Но мы с тобой не родные по матери. Моя была кокоткой, дамой полусвета в Париже. Отец даже не помнил ее имени. Я незаконнорожденный ребенок. Вдобавок, я, как и ты, несу тяжелое наследие нашего цвета кожи, знак рабства. Отец когда-нибудь рассказывал тебе, откуда он родом?

– С Гаити, – сказал Александр.

– Да, но он рассказывал тебе, что родился у рабыни и нашего дедушки, плантатора? Вернувшись в Париж перед Великой революцией, дедушка взял сына, нашего отца, с собой во Францию.

Как тебе известно, во Франции отец дослужился до звания офицера армии Наполеона. Он хотел подыскать место в армии и для меня. Но я был незаконнорожденным ребенком, и поэтому ему ничего не удалось. Тогда отец нанял меня на фрегат юнгой под именем Леметр и взял с собой в египетскую экспедицию. – «Юнга однажды становится капитаном», – прошептал он мне. – Леметр рассмеялся. – А вошь однажды превращается во льва.

– Это все выдумки. Вы хотите ввести меня в заблуждение, – воскликнул Александр. – Мой отец никогда бы…

– Я признаю, – перебил Леметр и продолжил, – что наш отец старался меня поддержать. Хоть я и был простым юнгой, ко мне относились благосклонно и поручали самые легкие задания – к большому раздражению других моряков. После, на обратном пути из Египта, я заболел. Быть может, мои завистливые товарищи подмешали мне в ром яд. Быть может, на меня пало проклятие фараонов, потому что в Каире я украл у уличного торговца три амулета, которые якобы обладали целебными силами. Мне оставалось недолго: еще немного, и я бы испустил свой молодой дух. Поездку во Францию я бы не пережил. Поэтому отец повелел пришвартоваться на Сицилии, чтобы найти там врача. Пока мы становились на якорь у Катании, он приказал экипажу поискать помощь на суше. Однако они нашли лишь знахарку, умевшую варить любовные зелья. По крайней мере, так они доложили. В душной каюте мне дышалось все тяжелее и тяжелее; дни мои были на исходе.

Александр сглотнул. В повествовании Леметра была изюминка, которой не хватало его выдуманным историям: возможность того, что все это действительно произошло.

– Ради простого юнги отец бы никогда на такое не пошел. Он бы поплыл дальше, чтобы встретиться с Наполеоном в Гавре, – ведь так приказал ему император. Другие моряки испугались. Они боялись, что Наполеон повесит их всех за мятеж. Но отец не отступил. Он сказал, что либо они продолжат плавание в полном составе, вместе с юнгой, либо он собственноручно потопит корабль.