Она повторила слова по-французски, по-немецки и по-английски.

Музей молчал.

А это что? Краем глаза Александр увидел тень. В северной стене были проделаны три стеклянные двери. За одной из них Дюма заметил какое-то движение. Но чем дольше он туда смотрел, тем больше ему казалось, что он ошибся. Наконец писатель увидел там бегущую кошку.

Колеса инвалидной коляски скрипели по паркету. Анна подъехала к центру розы ветров. Теперь люстра отбрасывала свет прямо на ее фигуру. Когда она взглянула на Александра и Элис, светящиеся кристаллы тысячекратно отразились в стеклах ее очков. «Ее глаза превратились в бриллианты», – подумал Александр.

– Нам лучше разойтись в разные стороны, – предложила Анна. – Это здание настолько велико, что мы вполне можем проблуждать в нем целый день и все равно никого не встретить. Разделившись, мы увеличим наши возможности.

– Это не возможность, а невозможность, – возразил Александр. – Я ни за что на свете не покину вас.

С болью он осознал, что снова обратился к Анне на «вы».

– Потому что я беспомощная женщина? – резко спросила Анна.

Похоже, Элис этот план тоже не понравился.

– А что, если потом мы не найдем друг друга? – спросила она.

– Найдем. – Анна указала на восток, куда из зала вел коридор. – Вы, Элис, пойдете в ту сторону. А вы, Александр, отправитесь туда. – Анна указала на проход в западной части зала. – Я буду ждать здесь в центре. Крикните, когда увидите сотрудника музея. Потом я передам сигнал в противоположном направлении. Тогда мы все снова встретимся здесь.

– Из вас получился бы хороший полководец, графиня, – сказала Элис. – Пусть ваше предложение меня и не убедило, но, похоже, сейчас это наш единственный и лучший выбор.

– Полководец? – спросила Анна. – Когда-то про меня говорили, что я прирожденный игрок.

– Вы ведете крупную игру, – согласилась Элис. – Но где была бы я, если бы вы не рисковали так сильно? На дне озера в Сент-Джеймсском парке.

Глава 45. Санкт-Петербург, Эрмитаж, январь 1852 года

Глава 45. Санкт-Петербург, Эрмитаж, январь 1852 года

Кошки кружили вокруг ног мраморного сатира. Кошки, свернувшись калачиком, лежали в средневековых купелях. Кошки прогоняли друг друга с лучших мест на мягкой мебели Людовика XIV. Даже на картинах были кошки. На холсте «Спокойная» художник изобразил особь со светлой шерстью, вовсе не выглядевшую такой безмятежной, как уверяло название произведения искусства.

Александр поймал себя на том, что остановился перед картиной и ждал, что нарисованное на ней животное выпрыгнет из холста, чтобы смешаться с сородичами.