– Примерно так! – развёл я руками. Ведь кое-что вы и так знаете наверняка. Например то, что Людвиг Антонович, старший сын в семействе Ивицких, погиб во время кавказских войн. И, следовательно, ни он, ни его потомки не могли принимать участие в поисках. К тому же у вас будет доступ в архивы, что, конечно же, поможет отыскать следы и остальных ваших родственников. И весьма возможно, что, проанализировав полученные сведения, мы выйдем на след повторно исчезнувшего золота!

Собственно, на этой довольно оптимистической ноте наши деловые переговоры и закончились. Мы погуляли ещё, зашли сначала в кинотеатр, затем в кафе, и Сандрин даже начала со мной слегка кокетничать, но я не придал этому никакого значения. Молоденькая девица, да ещё француженка, у них это в генах заложено!

Ближе к одиннадцати я проводил её обратно на Метростроевскую, не уставая расточать комплименты и выражать уверенность в дальнейшем плодотворном сотрудничестве. Она в ответ мило улыбалась и согласно кивала головой. И её прощальное, совсем не женское рукопожатие, я ощущал всё время, пока добирался на метро домой.

Я ожидал скорого продолжения знакомства, хотя бы на телефонном уровне, однако с того дня минуло почти две недели, а от моей новой знакомой не было ни слуху, ни духу. Но поскольку при последней встрече я оставил ей и почтовый адрес, то в душе лелеял мысль о том, что она если уж не позвонит, то обязательно напишет. Мои надежды, в конце концов, оправдались, но пришло не письмо, а телеграмма, резко ускорившая ход событий. В двух строчках Сандрин сообщала, что ей немного повезло и после интенсивных поисков кое-что удалось узнать по интересующей нас теме. Мне безапелляционно предлагалось срочно выехать в Санкт-Петербург и навестить её по адресу Двинская улица, дом 24.

Делать было нечего, деловой тон послания не оставлял места для сомнений и колебаний. На следующий же день я договорился о кратковременном отпуске и, наплевав на экономию, вылетел в северную столицу на самолёте. Не скажу, что сильно сократил время на дорогу, но само ощущение, которое испытывает человек, передвигающийся на авиационном транспорте, даёт ощущение жуткой спешки. А именно это мне и требовалось, поскольку в душе вновь возникла робкая надежда на то, что отыщется след исчезнувших золотых. И я мчался в Санкт-Петербург, словно сказочный Буратино в страну Дураков. Пожилой таксист со свистом доставил меня на Двинскую и через полчаса, после моего звонка по сообщённому француженкой служебному телефону, из подъезда, украшенного массивными старинными дверьми, легко выпорхнула Сандрин.