Я рассеянно закивал, мысленно очерчивая слишком разросшийся круг лиц, так или иначе замешанных в этом деле.

– В редакции газеты отыскался заинтересованный человек, которого звали Валентин Ерохин, и он начал поставлять на мой электронный адрес те сведения, которые добывал как в самом издательском коллективе, так и среди корреспондентов. И как раз прошлым летом он сообщил мне, что познакомился с очень интересным человеком, который занимается поисками сокровищ, утраченных наполеоновскими войсками. В такие совпадения я не слишком поверила, но попросила его быть к этому человеку повнимательнее. Вроде всё было нормально, и мне должны были передать некие исторические материалы, но потом Ерохин позвонил и сообщил, что встреча с держателем документов не состоялась. И связаться с ним отчего-то не было возможности. Я тут же подумала, что видимо дело в каком-то вознаграждении и сказала ему, что готова назначить награду в несколько сотен долларов за сведения о них. Вскоре выяснилось, что тот человек внезапно заболел и утерял собранные для меня документы в одном из московских парков. Пришлось срочно подключить к поискам пропавшего портфеля других людей. Впрочем, данные подробности вам наверняка не слишком интересны.

– Угу, – воспользовался я небольшой паузой, – а потом позвонил я, и дело с поиском бумаг совсем заглохло.

– Нет, почему же? – качнула головой Сандрин. Особого, как вы выразились, дела и не было. Я как вела сбор материалов о той эпохе, так и продолжала вести. Просто из моего исследования выпало некое звено. Да, возможно оно действительно было связано с каким-то там кладом, но в тот момент я считала крайне маловероятным, чтобы его можно было отыскать.

– Здесь мне удалось продвинуться гораздо дальше, – взял я нить разговора в свои руки. Всё же мне удалось абсолютно точно установить одну немаловажную вещь. А именно ту, что крупный монетарный клад действительно был спрятан в одном из глухих уголков Белоруссии. Приложить усилий в этом деле пришлось немало, но, к сожалению, единственным результатом поисков стало обнаружение в месте предполагаемого захоронения бочонков всего одной серебряной монетки, достоинством в 15 копеек.

– Может быть, всё это какая-то мистификация, – небрежно взмахнула рукой Сандрин, – или случайность? Вероятно, ту монету просто потерял какой-нибудь фермер…

– Всё может быть, – отрицательно закрутил я головой, – но есть одна маленькая неувязка. Ведь те, о ком вы только что упомянули в своих воспоминаниях о прадедушкином наследстве, так же упомянуты и в деле № 31, – указал я на папку с ксерокопиями. Там есть и Людвиг, и Тимофей, да и Роберт тоже. Согласитесь сочетание имён редкое, если не уникальное. Все они был сыновьями некоего мелкопоместного помещика Антона Ивицкого. А сам он через несколько лет после Отечественной войны сопровождал французского гренадера, который приехал в Россию для поиска крупного клада золотых монет.