– Половина двенадцатого! – заметила Сандрин, взглянув на часы. Предлагаю спуститься к себе, сделать вид, что тоже спим.

– А заодно и попробуем открыть основную дверь сеновала, – заговорщически прошептал Михаил. Не хочется мне сегодня выходить через кухню, – указал он на пол пальцем. Вы заметили, что здесь все половые доски скрипят. Вот, – демонстративно наступил он на одну из досок, – слышите какой жуткий скрежет. Если мы среди ночи попрёмся прямо здесь, да ещё с вещами, на шум сбежится вся деревня!

– Но снаружи амбара весит большущий замок, – засомневался я, – а ключа у нас нет.

– Он нам и не нужен, – приподнялся Михаил со стула, – мы изнутри ту дверь откроем!

– И как же?

– Отвинтим гайки с одной из петель и всё. Так что замок останется на месте, а мы… исчезнем бесследно. Я те гайки керосином перед ужином смочил, так что отвернуть их будет несложно.

Переместившись на сеновал, мы завалились на уже хорошо спрессованное сено и ещё некоторое время лежали молча, чутко прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам. Но вокруг было тихо, и мы вскоре совершенно осмелели. Михаил достал из кармана рюкзака небольшие плоскогубцы и направился к распашным воротам, через которые, собственно говоря, сено и попадало в этот амбар. И болты и гайки, удерживающие стальную петлю на двери, хотя и заржавели, но сопротивлялись недолго. Вскоре прохладный приозёрный воздух мощным потоком хлынул в нашу душноватую каморку через образовавшуюся щель.

– Пошли скорее, – первым выскользнул наружу Воркунов, – только не зацепитесь за железки!

Он словно опытный вор осмотрелся по сторонам, выпихнул наружу рюкзак и только после этого призывно махнул нам рукой. Второй наружу выбралась Сандрин, за которой последовал и я. На улице стоял непроницаемый мрак, усугублявшийся низко висящими облаками. Затаив дыхание, и страшно опасаясь наступить на какой-нибудь сучок, мы прокрались мимо фасада дома и, опасливо пригибаясь, свернули к озеру.

– Слава Богу, – донеслись до меня приглушённые слова Михаила, – хозяйская собака опять куда-то убежала. А то бы точно шум подняла.

Внезапно я ощутил чьё-то прикосновение и через секунду понял, что это рука Сандрин. Ёё ладонь трепетала столь явно, что и без слов можно было понять, что ею постепенно овладевает паника. Чтобы как-то её подбодрить я крепко взял её за предплечье и осторожным нажатием большого пальца дал понять, чтобы она не нервничала. Так, крепко держась друг за друга, мы и спустились в овражек, где Воркунов наконец-то включил фонарь. Сложив вещи в «Казанку», мы вначале столкнули на воду её, а затем и вёсельную лодку. Затем, не обращая внимания на мгновенно промокшие ноги, поспешно связали оба судёнышка в своеобразный тандем.