– Которая ненавидит датчан, – проговорила Брида.

– Она умоляет меня о помощи, – объяснил я Рагнару. – И я не могу ей отказать.

– Женщины делают тебя слабым, – бросила мне Брида. – А как же твое обещание отплыть с Рагнаром?

– Я не давал такого обещания, – огрызнулся я в ответ.

– Ты нам нужен! – взмолился Рагнар.

– Я и моя наполовину укомплектованная команда?

– Если ты не поможешь уничтожить Уэссекс, – заявила Брида, – ты не получишь долю его богатств, а без них, Утред, у тебя нет надежды получить Беббанбург.

– Я еду, чтобы найти своих детей, – упрямо повторил я.

И Брида, и Рагнар знали, что я говорю лишь половину правды – в лучшем случае.

– Ты всегда был больше саксом, чем датчанином, – насмешливо проговорила Брида. – Ты хочешь быть датчанином, но у тебя не хватает храбрости.

– Может быть, ты права, – признал я.

– Нам следует убить тебя прямо сейчас, – добавила Брида.

И она не шутила.

Рагнар положил ладонь на руку Бриды, чтобы заставить ее замолчать, потом обнял меня.

– Ты мой брат, – проговорил он.

Мгновение он не отпускал меня. Он знал, как и я, что я возвращаюсь к саксам, что мы вечно будем сражаться на разных сторонах. Все, что я мог сделать, – это пообещать, что никогда не буду сражаться лично против Рагнара.

– И ты выдашь наши планы Альфреду? – вопросила Брида.

Рагнар, может, и смирился с моим отъездом, но Брида никогда ничего не прощала.

– Я ненавижу Альфреда, – прорычал я. – И хотел бы, чтобы вы повеселились, сокрушая его королевство.

Вот, я написал это, и мне было больно это писать, потому что воспоминание о том расставании так болезненно. Брида ненавидела меня в тот миг, Рагнар был печален, а я был трусом.