«Стена щитов» Эдуарда еще формировалась, а отряд Стеапы был бессилен против восстановленного плотного строя Кнута. Конным сподручно рубить бегущих, но ни одна лошадь не кинется на «стену щитов». Получается, на некоторое время Кнут оказался в безопасности. Никто не мешал ему уйти, и я знал лишь один способ помешать этому.

Я ухватил лошадь Этельстана и стащил мальчишку с седла. Тот возмущенно верещал, но я оттолкнул его, вдел ногу в стремя и уселся верхом. Потом взял поводья и помчался к реке. Валлийцы на восточном склоне холма расступились, пропуская меня, я проехал сквозь облако едкого дыма от затухающего пожара, потом перевалил за гребень и галопом поскакал к данам.

– Убегаешь, трус? – проревел я Кнуту. – Растерял храбрость, слизняк вонючий?

Ярл остановился и повернулся ко мне. Его люди тоже замерли. Один из них метнул в меня копье, но оно не долетело.

– Удираешь? – Я осклабился. – Бросаешь сына? Я продам его в рабство, Кнут Слизняксон. Сбуду с рук какому-нибудь жирному франку, любителю мальчиков. Такие люди щедро платят за свежее мясцо!

И Кнут заглотил наживку. Он пришпорил коня, выехал из рядов и остановился шагах в двадцати от меня. Потом вынул ноги из стремян и соскользнул с седла.

– Только ты и я, – процедил он, извлекая из ножен Ледяную Злость. Щита при нем не было. – Утред, это судьба, – продолжил он буднично, словно мы обсуждали погоду. – Боги хотят этого: ты против меня. Хотят знать, кто лучший.

– Времени у тебя мало, – ответил я.

«Стена щитов» Эдуарда почти выстроилась. Я слышал, как командиры отдают приказы, сплачивая ряды.

– Мне не требуется много времени, чтобы забрать твою презренную жизнь, – заявил Кнут. – А теперь слезай с лошади и дерись.

Я спешился. Помню, как странно это выглядело, но за рекой две женщины бродили по сжатому полю, отыскивая драгоценные зерна. Им явно не было дела до армий, встретившихся по другую сторону канавы. У меня был щит, но рука и плечо болели. Боль огнем терзала мышцы. Когда я попробовал поднять щит, острая боль заставила меня вздрогнуть.

Кнут напал. Ледяной Злостью в правой руке он метил мне в левый висок. Превозмогая боль, я поднял щит, но как-то, до сих пор не понимаю как, меч дана полетел на меня уже справа и метил мне в ребра. Помнится, я удивился ловкости и искусству этого удара, но Вздох Змея отразил его, и я попытался перейти в атаку сам, однако клинок ярла уже взметнулся к моей шее, и мне пришлось присесть. Сталь проскрежетала по моему шлему, я ударил врага щитом, пользуясь своей массой, но Кнут отскочил, снова сделал выпад, и Ледяная Злость пробила кольчугу и рассекла мне живот. Я проворно отпрянул, вырвав острие из раны, и почувствовал, как кровь сбегает по коже. А потом наконец мне удалось атаковать Вздохом Змея. Удар получился на обратном замахе, серпом метнулся к его плечу, и ярл подался назад, но вернулся, едва клинок прошел мимо. Я поймал острие Ледяной Злости на нижний обод щита и крутанул Вздох Змея, целя в голову. Лезвие со звоном чиркнуло по стали, но дан уже ускользал, и удар не получился по-настоящему сильным. Но все-таки ошеломил его – он стиснул зубы. Кнут сумел вырвать Ледяную Злость из моего щита и нанес нижний укол, метя мне в левую ногу. Я ощутил боль и ударил его рукоятью Вздоха Змея по лицу, заставив отпрянуть. Кнут отступил, я пошел следом, замахиваясь, но раненая нога поехала на коровьей лепешке, и я упал на правое колено. Ярл, из носу у которого текла кровь, сделал выпад.