Последовала пауза, никто не хотел отвечать.

– Я не умираю, – сказал я, но никто не обращал на меня ни малейшего внимания.

– На господина Этельреда напала шайка данов, – начал один из присутствующих. – В конце битвы. Большинство язычников сдались, но эти попытались убить господина Этельреда.

– Я не вижу раны, – произнес король.

– Она в задней части черепа, господин. Шлем смягчил удар, но острие копья пробило его.

«Задняя часть черепа, – подумал я. – Задняя, какая же еще!»

Я засмеялся. Это было больно. Я перестал смеяться.

– Он отходит? – спросил голос поблизости.

Пальцы Этельфлэд сжали мои еще крепче.

– Просто задыхается, – сказала она.

– Сестра, – произнес король.

– Тише, Эдуард, – резко оборвала его Этельфлэд.

– Тебе следует быть у одра мужа, – строго заметил король.

– Назойливый маленький пердун, – бросил я ему.

– Я там, где хочу быть, – произнесла Этельфлэд тоном, который прекрасно был мне известен. Теперь никто не смог бы ее переспорить. Но никто и не пытался, хотя некий голос пробормотал о непристойности такого поведения.

– Все они вонючие придурки, – сказал я ей и почувствовал, как ее ладонь гладит меня по лбу.

Наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в очаге.

– Его приобщили святых тайн? – осведомился король немного спустя.

– Он бы этого не хотел, – сказал Финан.

– Ему следует приобщиться, – настаивал Эдуард. – Отец Утред!