– Может, я тебя в монастырь ушлю, – буркнул я.

– Нет, не пошлешь.

Мне вспомнилось пророчество Гизелы, давным-давно подсказанное ей рунными палочками. Один сын разобьет мне сердце, другим я буду гордиться, а Стиорра станет матерью королей. До сих пор рунные палочки не лгали. Первый сын стал попом, второй выказал себя воином. Черед стоял за судьбой Стиорры. Воспоминание о рунных палочках навело меня на мысль об Эльфаделль, старухе, прорицавшей смерть королей. И о ее внучке, девушке, которая не умела говорить, но пленяла мужчин своей красотой. Бабка звала ее Эрсе, но, когда девушка вышла за Кнута Длинный Меч, ей дали имя Фригг. Тот женился на ней не ради земель или выгоды, но просто потому, что она была диво как хороша. Мы пленили ее после Теотанхеля, ее и ее сына, но я тогда был так плох, что напрочь забыл о ней.

– Интересно, а что сталось с Фригг? – пробормотал я.

– А ты не знаешь? – удивилась дочь.

Ее удивление вызвало, в свою очередь, удивление у меня.

– А ты знаешь?

Дочь криво улыбнулась:

– Ее содержит твой сын.

– Утред содержит ее? – Я в изумлении вытаращился на Стиорру.

– На ферме под Сирренкастром. Ферме, которую ты ему дал.

Я продолжал хлопать глазами. Мне казалось, будто сын проявляет превеликий интерес к земледелию. Похвальный интерес. Теперь я понял, чем его так манила ферма.

– Почему ты не рассказывала мне?

– Подумала, что ему не придется по вкусу, если ты станешь навещать ее. – Она ласково улыбнулась мне. – Мне нравится Фригг.

– Он ведь не женился на ней? – обеспокоился я.

– Нет, папа. Но ему уже пора жениться. Утред старше меня. – Стиорра отступила на шаг, зажав нос, потому как Гербрухт притащил большой железный горшок, полный мочи и кала.

– Не расплескай! – крикнула она ему.

– Это всего лишь дерьмо из караулки, госпожа, – отозвался фриз. – Никому не повредит, просто воняет чуточку. Где поставить, господин?

– Еще есть?

– Э, навалом! Много ведер лучшего дерьма!