– Тогда перестань хныкать, – велел я. – И за работу, у нас много дел.

Дел у нас было действительно много.

* * *

Я не видел, как умер мой отец, хотя находился поблизости. Мне было примерно столько, сколько Этельстану, когда даны вторглись в Нортумбрию и взяли Эофервик, столицу нашей страны. Отец с дружиной присоединился к войску, пытавшемуся отбить город. Задача выглядела простой, потому что даны позволили обвалиться целому отрезку частокола, открыв путь к улицам и переулкам за стеной. До сих пор помню, как мы насмехались над глупостью и беспечностью данов.

Тогда наша армия построилась тремя клиньями. Отец Беокка, который присматривал за мной и следил, чтобы я никуда не вляпался, объяснил, что клин на самом деле называется «porcinum capet», то есть «свиное рыло», и по какой-то странной причине эти латинские слова накрепко засели у меня в голове. Беокка был возбужден, уверен, что ему предстоит стать свидетелем победы христиан над языческими захватчиками. Я разделял его азарт, смотрел, как взметаются знамена, слышал боевой клич нортумбрийцев, которые перевалили через неглубокий ров, миновали руины частокола и ворвались в город.

Где и погибли.

Даны не были ни глупы, ни беспечны. Они хотели, чтобы наши вошли в город. Внутри саксы натолкнулись на новую стену, которую даны выстроили, образовав загон для бойни. Наша дружина оказалась в ловушке, и Эофервик был переименован в Йорвик, а северяне стали хозяевами всей Нортумбрии, за исключением Беббанбурга, что был не по зубам даже копейщикам-данам.

Вот и в Сестере благодаря Этельфлэд в нашем распоряжении оказались многие дюжины бревен, готовых к отправке в Брунанбург для строительства частокола.

Мы пустили их в ход для сооружения стены.

Пройдя через северные ворота Сестера, путник оказывался на длинной улице, идущей прямо на юг. По обе стороны дома – римские здания из кирпича и камня. Справа – одно длинное строение, которое, как я всегда предполагал, служило казармой. У него имелись окна, но только одна дверь, и заделать эти проемы не составляло труда. Слева – дома, разделенные переулками, которые мы перегородили бревнами, а двери и окна домов забили наглухо. Переулки были узкими, так что уложенные поперек бревна образовывали боевую площадку, возвышающуюся футов на пять. На самой улице мы соорудили завал, использовав наиболее тяжелые стволы. Люди Сигтригра ворвутся в город, но обнаружат, что оказались на улице, ведущей в никуда. Улице, перегороженной огромными бревнами. Улице, обернувшейся ловушкой из дерева и камня и ставшей смертоносной из-за огня и стали.