– Долго так стоять?

– Сейчас я уберу быстренько со стола – Эрик не служил в армии. Но посмотрев со стороны стоящего на цыпочках студента по его приказу с вытянутой рукой вверх, он подумал, что наверное именно так сержанты в армии издеваются над новичками. Эрик обратил внимание на то, что студента больше не интересовало сколько времени стоять в такой позе. Этим временем он уже внимательно всматривался в пленку, на ту ее часть, которая была у самого лица, на которой уже просматривались изображения.

– Так вот почему мой дед так много рассказывал о своих фотографиях – с восхищением произнес студент, все еще не меняя позы – это же как рождение ребенка.

– Отчасти так и есть. Ну что, закончим на сегодня. Повесь пленку краем на вон тот крючок – Эрик указал пальцем на маленький крючок, который был подвешен на веревке к потолку возле выхода. – Если есть желание отпечатать фотографии, то приходи через часа три. Пленке нужно дать высохнуть.

– А можно прийти к шести часам. В это время у меня последняя пара заканчивается.

– Хорошо. Тогда подходи к шести. Если меня не будет в кабинете, ты знаешь где меня найти – Эрик сегодня не хотел появляться дома у Кати раньше, чем он обычно приходит с работы. Он решил таким образом дать понять ей и маме, что он все еще на работе, и ничего не произошло. Он сам не понимал, зачем он врет. Или это вранье для защиты еще не восстановившихся от трагедии чувств Кати, или он врал сам себе, давая тем самым себе надежду, что как раз в это самое время его принимают на работу, которую на которую он очень сильно хотел попасть.

– Договорились. Спасибо большое – студент протянул правую руку для рукопожатия.

Эрик еще оставался некоторое время в темной комнате, после ухода студента. Он рассматривал сделанные кадры, ювелирно не прикасаясь руками пленке. Пленка была подвешена на крюк так, что кадры с ресторана с Катей, с Фергюсом и Дмитрием Анатольевичем были на уровне его глаз. “В этот раз все кадры удались”– похвалил себя он.

****

– Просто охренеть, вот сука” – по всему этажу эхом разнесся отборнейший русский мат, в котором была ненависть, недоумение от случившегося и собственная никчемность, Словно когда многолетний труд работы над собой вылетели в трубу. – Это фиаско!

– Что случилось? – со страхом в глазах решилась спросить, высокая, белокурая, одетая в строгий офисный костюм с приталенной юбкой ниже колен сотрудница. В это самое время она проходила возле рабочего стола начальника, неся в руках кипу бумаг, которую прижимала к груди. Она даже немного подпрыгнула услышав направленное в ее сторону выражение “сука”. Она застыла на месте, опустив плечи боясь обернуться.