«Им надо дать возможность осознать себя и успокоиться», – подумала она. В углу лежали связки трав. Кэлена нашла синюху и её корни, зачерпнула воды из источника и заварила её. Пока синюха заваривалась, Кэлена накрыла на стол, вышла посмотреть на Лёву. Он всё так же раскачивался, но теперь молчал.

– Лёва, – сказала Кэлена, – пора взять себя в руки и стать мужчиной. Мы не ели почти два дня. Лиза очень ослабла. Я дам ей питьё. Её надо накормить и уложить спать.

– Извини, Кэлена. Я сейчас соберусь с духом.

– Собирайся, Лёва.

Когда он вошёл в ярангу, Кэлена осторожно поила Лизу отваром синюхи.

– Тебе тоже надо выпить, ты успокоишься, и мы подумаем, что делать.

Лев выпил предложенный Кэленой напиток, посидел, наблюдая за тем, как Кэлена старательно поила Лизу. Когда Кэлена закончила свою работу, он почувствовал себя способным к действию. Боль странным образом притупилась. Лиза есть не стала. Она почти сразу уснула. Лёву тоже неудержимо потянуло в сон. Глядя, как почти мгновенно уснула Лиза и как неудержимо зевает Лев, Кэлена приняла решение: «Пусть поспят. Теперь уже ничего не изменишь».

– Иди отдохни. Поспишь, и на свежую голову будем решать, что делать.

Лев заснул. А Кэлена поела, выпила немного синюхи и тоже быстро заснула. Она сочувствовала подруге. Но она знала, что время – великий лекарь, потому что один раз уже пережила гибель близкого человека.

Проснулись они утром почти все одновременно. Кэлена заставила всех поесть, после чего они пошли к Амгуэме.

– Надо пройти вдоль берега и поискать тело. По нашему обычаю человек должен быть похоронен, – сказал Лев.

Женщины не стали возражать. Хотя было очевидно, что за это время течение далеко унесло тело. После водопада Амгуэма разливалась широко, были мелкие места и перекаты. Вечная мерзлота не позволяла чукотским рекам вырезать ложе вглубь. Поэтому тело могло зацепиться за галечник на перекате или всплыть около прибрежной заводи. Много часов они шли вдоль реки. Нашли тело Ульвелькота. Он лежал около берега. Лев увидел его издали и не позволил подходить к нему Лизе. Голова Ульвелькота была страшно расколота. Вдвоём с Кэленой они вытащили его на берег и оставили в прибрежных кустах. Пошли дальше. Но Михаила нигде не было. Они вернулись в ярангу на Горячие ключи. За всё время Лиза не сказала и двух слов. Она молча шла, когда требовалось идти. Останавливалась, когда ей говорили останавливаться. Около яранги она развела костёр, села около него, подложив под себя скрещенные ноги, и стала петь на чукотском языке непонятную песню. Кэлена сказала Лёве, что она обращается к своему атэ Армагиргыну, чтобы он помог ей найти её возлюбленного Михаила. Лиза пела, протягивала вверх руки в отчаянной мольбе. Голос её, сначала громкий и надрывный, становился всё тише и слова короче. Затем она надолго замолчала и так сидела неподвижно и сосредоточенно, закрыв глаза руками. Лёва и Кэлена боялись нарушить тишину и отвлечь её от погружения в транс. Внезапно она глубоко вздохнула раз, другой и сказала грубым не своим голосом: «Он жив». Руки её вздрогнули. Она опустила их. Глаза открылись, в них вернулась жизнь. Лиза поднялась на ноги, увидела замерших в немом изумлении Лёву и Кэлену и сказала своим обычным голосом: