Михаил и Лев по целым дням бродили по окрестностям не столько в поисках дичи на пропитание, сколько от желания уйти от своих тревожных мыслей.

– Лев, я хочу сходить к водопаду на Амгуэме, посмотреть, какой он летом, и вспомнить Армагиргына, – сказал однажды вечером Михаил. – Я хочу сходить туда один. Заодно проверю наши рюкзачки. А ты приготовь что-нибудь на ужин посытнее.

– Хорошо. Я как раз хотел отдохнуть и подумать о настоящем и нашей будущей жизни.

– Подумай, Лев. Может быть, тебя посетят мудрые мысли. Помнишь, как Армагиргын говорил о длинных думах.

Михаил отправился к Амгуэме. Здесь, в низовьях, река была широкой и полноводной. Он шёл в задумчивости уже не один час. Издалека услышал рёв водопада. Ускорил шаг. Подошёл к тому месту, где живая и буйная река, сжатая двумя скалами, с шумом низвергала вниз свои воды.

Он стоял над Амгуэмой и вспоминал их поездку с Армагиргыном. «Талантливый всё-таки был человек, самобытный и щедрый», – думал Михаил. Перед его мысленным взором старый Армагиргын служил свою необыкновенную последнюю службу. Михаил увидал тот камень над обрывом, где стоял старый шаман. Он был в двух шагах от него и омывался водой. Михаил прыгнул, утвердился на этом камне и взглянул вниз. Ощущение полёта над бездной было настолько реальным, что он испытал восторг. И в это время он ощутил сильный толчок. И, падая вместе с ревущими струями водопада, он успел повернуться и увидеть торжествующее смеющееся тёмное широкоскулое лицо с узкими раскосыми глазами. Удар о камни внизу лишил его сознания, буйные воды подхватили и понесли тело дальше.

Выстрела никто не слышал. Но заряд попал в голову. Ульвелькот нелепо взмахнул руками и полетел вниз вслед за своей жертвой.

* * *

Не было покоя в душе у Лизы. Целыми днями она сидела на полу яранги и смотрела в одну точку. Мать Пыткыванна тревожилась и стремилась отвлечь дочь от тоски. Однако Лиза ничего не слышала и не хотела видеть. Предчувствие беды делало её глаза сухими, а тело неподвижным. В конце концов Пыткыванна рассердилась.

– Лиза, что ты себя изводишь? Никуда не денется твой Михаил. Он же взрослый мужчина. Не изводи так себя.

– Я чувствую беду, мама.

– Что ты себе вообразила?

– Я не вообразила. Я унаследовала дар атэ. Я вижу беду.

Прошло два дня. Отряд, сидевший в засаде в брошенных ярангах, вновь появился в стойбище.

– Где ваша дочь, Кулил?

– Дома. Она вам видеть надо? Зачем надо видеть моя дочь?

– Нам сообщили, что она ушла от вас с зэками, которых мы ищем.

– Каттам меркичкин! Ерунда говорил вам кто? Смотри, начальник, моя дочь мать отца любит. Зачем ей зэка ходить?