– Если вы, Франсуа, выступите с обвинением, то, разумеется, я же не стану вас опровергать.

– А королева? – спросил герцог.

– Ах да! Королева!

– Надо бы узнать, как она поступит?

– Это я беру на себя.

– А знаете что, братец? Ей, пожалуй, не будет смысла опровергать нас; ведь этот молодой человек прогремит теперь как храбрец, и слава ему не будет стоить ни гроша, он купит ее в кредит, на веру. Правда, весьма возможно, что ему придется за это уплатить вместе с процентами и капитал.

– Ничего не поделаешь! – ответил Генрих. – Ничто не дается даром в этом мире.

И, с улыбкой махнув рукой герцогу Алансонскому, он осторожно высунул голову в коридор; убедившись, что никто их не подслушивал, Генрих быстро проскользнул на боковую лесенку, которая вела в покои Маргариты.

Королева Наваррская, так же, как и ее муж, была в волнении. Ее сильно тревожил ночной поход против нее и герцогини Невэрской, предпринятый королем, герцогом Анжуйским, герцогом Гизом и Генрихом Наваррским, которого она тоже узнала. Несомненно, что у них не было никаких улик против нее; привратник, которого отвязал от ворот Ла Моль, уверял, что не сказал ни слова. Но четыре высокопоставленные особы, которым два простых дворянина – Ла Моль и Коконнас – оказали сопротивление, – эти особы свернули со своего пути не случайно, а с определенной целью. Маргарита вернулась в Лувр на рассвете, проведя остаток ночи у герцогини Невэрской. Она тотчас легла в постель, но вздрагивала при малейшем шуме и не могла заснуть.

И вот среди мучительной тревоги она вдруг слышит стук в потайную дверь; узнав через Жийону, кто пришел, Маргарита велела его впустить.

Генрих остановился на пороге; он нисколько не походил на оскорбленного мужа – на тонких губах его играла обычная улыбка, ни один мускул лица не выдавал тех треволнений, которые он пережил несколько минут тому назад.

Глазами он как бы спрашивал Маргариту, не разрешит ли она ему остаться с ней наедине. Маргарита поняла его взгляд и сделала Жийоне знак уйти.

– Мадам, – обратился к ней Генрих, – я знаю, как вы любите своих друзей, и боюсь, что я принес вам неприятное известие.

– Какое, месье? – спросила Маргарита.

– Один из самых милых наших людей попал в большое подозрение.

– Кто же?

– Милый граф де Ла Моль.

– Графа де Ла Моль подозревают! В чем же?

– Как виновника событий этой ночи.

Несмотря на умение владеть собой, Маргарита покраснела. Но, сделав над собой усилие, спросила: