— Калистрата убили?.. — загомонили бурлаки. — Ну и дела!..

— Один я остался Колывану поперек горла, — продолжил Осташа. — Потому что мне обиден поклеп на батю. Потому что с того поклепа меня к сплаву не допускали. И нынче я хочу Разбойник отуром пройти. Пройду — и всем станет ясно, что возможно такое. А значит, честен был Переход. Значит, сгубил его Колыван, который больше всех про черный умысел кричал. И не посмеет Колыван казну выкопать, и не возьмет верх на сплаве, как Конон брал. Понятно теперь, что за ярость у Колывана?

— Да уж понятно, — вразнобой закивали бурлаки в раздумье.

— Не одолеть тебе, парень, — с сожалением сказал Платоха. — Сильный ты сплавщик, слов нету… Но Колывана не переломишь.

— Переломлю, — упрямо ответил Осташа.

Платоха подумал и повторил:

— Не переломишь.

Осташа отвернулся. Глупо за последнее слово перепираться.

— А мальчонка Колыванов тут при чем? — напомнил Корнила.

— Осташка с ним прошлое лето подружился, — влез Никешка, покосившись на Осташу: верно ли говорит? — Колыван за то бил Петруньку смертным боем… Вся деревня видела.

— И что же теперь? — спросил Платоха о самом главном.

Осташа передернул плечами:

— А теперь Колыван на якоре будет поджидать меня перед Разбойником, чтобы баркой мою барку толкнуть и убить об скалу. Ни с Поздеем, ни с Чупрей у него не вышло меня убить. Ему только так и остается.

— А ты?..

Осташа усмехнулся, не поднимая взгляда.

— Может, пересидеть здесь денек? — робко предложил кто-то из бурлаков. — Или два… Не будет же караванный столько ждать…

Осташа покачал головой.

— Я сплавщик, — сказал он. — Я с Колываном буду мериться. Я не спрячусь.

— Он все одно пойдет, — сдвинув бороду на сторону, раздумчиво согласился Корнила.

Теперь он не сводил глаз с Осташи.