Ее конь пошел по прямой, она пустила его сразу галопом, держа повод левой рукой, а сама достала стрелу, наложила ее на лук и оттянула тетиву. Ее посадка в седле казалась идеальной, верхняя часть туловища была выпрямлена, глаза смотрели на стрелу и дальше, а ноги плотно сжимали бока коня. Вот она выпустила стрелу и сама помчалась дальше по дорожке. Крики восторга приветствовали маркера, когда тот поднял красный флажок. Галлия остановила коня, развернула его и легким аллюром пошла назад, к стартовой линии. Она была целиком сосредоточена на нашем соревновании, ничто иное в данный момент не имело для нее значения.

Итак, мы снова стояли на стартовой линии, готовые к следующему упражнению – стрельбе на скорость. Теперь нам предстояло поразить по две мишени, первая из которых стояла в двухстах футах от старта и была развернута к стрелку, а не в сторону, так что стрелять следовало прямо вперед. А вот вторая мишень, отстоявшая футов на восемьдесят от первой, была повернута в сторону конца дорожки и от стрелка, таким образом, требовалось стрелять назад, над крупом коня. Это был чисто парфянский прием, и я сомневался, что Галлия хотя бы попытается такое проделать. Клавдия дала сигнал, и Рем еще раз помчался вперед по дорожке. Я выпустил первую стрелу, быстро достал из колчана другую, натянул лук и повернулся в седле влево и выстрелил, спустив тетиву над крупом Рема. Остановил коня у финишной линии и увидел два поднятых красных флажка. И снова раздались вежливые аплодисменты. Затем вступила Галлия, она неслась очень быстро, наклонившись в седле вперед и готовясь стрелять по первой мишени, обращенной к ней. Стрела вылетела из лука, и она тут же наложила на него вторую и натянула тетиву, а ее конь мчался дальше, ко второй мишени, и уже миновал ее. Она без усилий развернула торс в седле, повернувшись влево, и выстрелила. И стрела попала в цель. Но куда именно? И тут толпа снова разразилась криками, когда маркер опять поднял два красных флажка. Итак, ничья. Ее хорошо обучили, это правда, но она, должно быть, и сама проводила долгие часы, без конца упражняясь, чтобы добиться такой меткости.

Пришла пора самой трудной части состязания: стрельбы серией. Нам предстояло поразить по пять мишеней: первая стояла в ста футах от старта, а остальные четыре размещались дальше, на расстоянии ста футов друг от друга. Все они стояли сбоку, лицом к дорожке, так что стрелять по ним следовало тоже сбоку, причем быстро, в одну за другой. Клавдия дала сигнал к последнему заезду, и я ударил Рема коленями в бока, он опять встал на дыбы, а затем пустился галопом вперед. Я выпустил пять стрел, все пять попали «в яблочко», и я вновь заработал вежливые аплодисменты толпы. Галлия последовала за мной, не желающая уступать женщина, слившаяся воедино со своим конем. В том, как она держалась в седле, я увидел посадку Гафарна: ее ноги, казалось, приросли к бокам коня[14], тело двигалось в одном ритме с галопом, глаза были прикованы по очереди к каждой мишени, она выпускала стрелу, тут же снова натягивала лук, целилась и стреляла в следующую мишень – и все это в одном непрерывном движении. Первая мишень – красный флажок, вторая снова красный флажок, третья – красный, четвертая – красный. Потом маркер замешкался, но снова поднял красный флажок, и толпа взорвалась оглушительными криками. Праксима и Диана подскакали к Галлии, когда та вернулась на стартовую линию, схватили ее за руки, а остальные столпились вокруг, поздравляя и восхищаясь. Я подвел Рема шагом к стартовой линии, и толпа расступилась, пропуская меня. Шум стих, а я остановил коня в паре шагов от Галлии, которая смотрела на меня чуть искоса из-за нащечников своего шлема. Толпа образовала вокруг нас круг, и я увидел, что Спартак смотрит в нашу сторону, а также Клавдия, Гафарн, Нергал и Годарз. Я спешился и направился к Галлии, прихватив свой лук. Она сняла шлем и смотрела, как я отстегиваю лук и протягиваю его ей. Этот жест был в давних парфянских традициях, он выражал уважение к противнику, обычно после битвы.