Мой отец не пожелал отдавать своего осла, который и без того был ранен. Рабы бросились на него и, поскольку он успешно оборонялся, угрожая шанкалийцам джамбией, на помощь им подоспели абиссинские солдаты, и я увидел, как отца ударили прикладом по голове и он упал.

Меня увели, заставив вести нашего несчастного осла, на которого взвалили тяжелую поклажу. Я мог бы убежать. Но куда направиться в этой незнакомой стране теперь, когда мой отец был мертв? И потом я рассчитывал, что, когда мы доберемся до места, осла мне вернут.

На другой день животное рухнуло наземь обессилев. Его оставили возле тропы, и в ту же ночь осла сожрали гиены, ибо именно так суждено кончить жизнь животному, не способному больше трудиться. Меня же заставили нести часть его поклажи, и я вынужден был последовать дальше вместе с другими рабами.

Однако обращались со мной неплохо, и поскольку я наедался досыта, то решил примириться со своей участью.

Спустя много дней мы подошли к жилищу моего нового хозяина. Там я постепенно привык к своей новой жизни, мало отличавшейся от той, которую я вел в родной деревне.

Прошли годы, похожие один на другой и безмятежные. Я стал юношей, способным поднять вязанку дров. Хозяин, с которым меня столкнула судьба, был уже старым, и я воспитывался среди его детишек, точно был их братом.

Обслуживали абиссинца двенадцать шанкалийских рабов, которые выказывали ему собачью преданность. Женщины готовили талла[56], инджира[57] и пряли хлопок. Люди имели при себе ружья и сопровождали хозяина, когда он отправлялся в окрестности для сбора налога с земель, где на него трудились галла.

Ко мне он относился очень хорошо, и я был доволен, потому что чувствовал себя членом его семьи, чуть ли не сыном. Я и не подозревал, что такое заботливое обхождение имеет определенную цель — вырастить красивого юношу.

Я вынужден был расстаться со своим мусульманским именем, и меня нарекли Габре. Однако никто не заставлял меня отречься от мусульманской веры, так как абиссинцы в этом отношении терпимы.

Однажды хозяин позвал меня. Рядом с ним я увидел незнакомого человека, явно не из местных. Мул ждал его у двери, к седлу с обеих сторон были приторочены большие кожаные мешки, как и подобает тому, кто совершает длительные путешествия.

Мой хозяин обратился ко мне очень ласково, сказав примерно следующее:

— Я продал ружье этому человеку, своему другу, но у него сейчас нет денег, чтобы мне заплатить. Ты поедешь с ним, прихватив купленное им ружье; после того как он вручит тебе сто талеров, ты вернешься назад. А пока прислуживай ему так, как если бы он был твоим господином.