— Потихоньку. Причем и физически, и духовно. Собственно за это я вас и пришел благодарить. То, что с нами случилось и как вы ко всему отнеслись, очень подействовало на него. Ожидаю, что он выйдет из больницы другим человеком. Тем более у него появилась девушка, Маша, которую, как я вижу, он очень любит и никогда не предаст. Да, — трагически продолжал он, и Токарев понял, что Роман Сергеевич вот-вот сорвется в свои откровения. — Предательство — самое страшное испытание чувств. Только истинно любящий человек в состоянии простить даже предательство. Даже предательство! Она вчера приходила к нему в больницу, они проговорили больше часа. Особая благодарность за Иннокентия, он вам передает привет. Благодаря вам он не погиб в ту ужасную ночь и теперь набирает вес.

— Котенок?

— Угу. Он изменился, вы бы его сейчас не узнали, совсем другое лицо.

— Да, быстро дети растут. Передавайте и ему от меня привет. У вас всё?

— Почти. Еще пару слов. Николай Иванович, я слышал вы задержали Баженова.

— И что?

— Разрешите мне с ним поговорить, — голос Романа Сергеевича дрогнул. — Не подумайте, что я собираюсь мстить. Совсем напротив. Он убийца, но он любит свою семью, а значит и для него есть надежда. Ему известно чувство любви, понимаете? Нельзя его вот так вот бросать одного в это горе. Я много думал о нем, мне кажется и за такого человека стоит побороться. В Евангелие Апостол Пётр спросил Христа: «Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз?», Иисус ответил: «До седмижды семидесяти раз». Значит бесконечно. Дайте мне с ним поговорить!

— Вряд ли он вас услышит. Сначала ему не мешало бы раскаяться. Может быть позже.

— Не было б поздно.

Он замолчал, опустив глаза.

— У вас все?

— Я много вам говорил из того, что меня беспокоит. Подозреваю, вы не всегда меня слушали. Это жаль, но вашей вины тут нет. Ладно, заканчиваю. Если я потребуюсь на суд, в качестве свидетеля, можете смело мною располагать. Связь держите через Анну Вениаминовну. Засим прощайте, — он снова улыбнулся. — Пусть вас хранит Господь и помогает ваш чистый ангел во всех ваших делах! Я буду молиться за вас.

Не протягивая руки, Роман Сергеевич совершил глубокий поклон, развернулся и решительно распахнул дверь. Рассеянно подходивший с другой стороны Кривицкий был сметен ее створкой, повинующейся руке сильного, уверенного в себе человека.

— Sorry, — извинился Свекольников и твердо, не оглянувшись, пошел прочь.

В коридоре звучало его бормотание, из которого Токарев разобрал: «Если бы парни всей земли…»