— А ночью вы приехали их забрать и вывезти, — гудел справа Шаров.

— Я ничего не делал. Это не я! — Баженов словно входил в измененное состояние психики, отделялся от себя, раздваивался. — Это всё Боцман с Комедией!

— Зачем ты врешь? — напирал Токарев. — Свекольников дал показания, что ты ударил его прутком арматуры по голове. Его отец видел тебя в бане с Абрамовым и слышал, как вы обсуждали очередное преступление. Тебя видели с доктором Андриановским.

— Он лечит мою жену!

— Уже не лечит.

— Почему?

— А вот! — Токарев отстранился и развернул клочок бумаги. — Платить-то нечем теперь.

Баженов узнал записку, зарычал и забился так, что вмонтированный железный стол стал раскачиваться. Перетянутые кисти его рук посинели, он скрипел зубами и выл от бессильного бешенства.

— Что у нас тут? Читаем, — следователь с выражением прочел: — «В гараже отца, в коробке под блоком цилиндров».

— Нет! — орал бандит. — Нет!

— Не истерите, задержанный, вас же снимают на видео. Клад? — догадался Шаров. — Откуда?

— В платье Лизоньке засунул на свидании, — пояснил следователь. — Там такой маленький кармашек есть с пуговкой и бантиком. Я заметил. А что, она разве может умереть, Валентина твоя? Очень жаль! Даже не представляешь, как мне жаль.

— Представляю, сколько там миллионов бод блоком цилиндров собралось, — с фальшивым сочувствием произнес Шаров.

Токарев незаметно махнул Кривицкому, тот подскочил. «В куртке ключи от машины, спустись, принеси из бардачка сверток и фотографии с моего стола, — прошептал он Гене на ухо. — Быстро».

— Я не виноват! — продолжал бесноваться Баженов. — Это всё Комедия, я все расскажу, только передайте Вале записку.

— Кто душил, кто резал? Как? Откуда трупы в схроне, на территории бывшей ВЧ около Гавриловки? Куда делся пенсионер Бабин? Напишешь всё — дадим тебе шанс. Дадим, Иван Иванович?

— Подумаем как минимум. Почему не дать?

Вошел Кривицкий, сунул Токареву в руку бумаги.

— Вот, Паша, чтобы освежить тебе память, — следователь стал аккуратно, одну к одной, выкладывать на столе фотографии. — Смотри сюда: вот эти — из квартиры пенсионерки Аникиной. Ее вы задушили, а сестру с мужем и племянницу — ножом.

— Это не я!