Мой совет пришелся Сандерсу по вкусу, но как он ни мечтал пристрелить безбилетника, мы напрасно потеряли на следующий день время, старательно обшарив все судно.

— Меня не слишком интересует тайна этой шхуны, — сказал мне Сандерс, когда в обед мы сидели над тарелками с чечевичной похлебкой. — Как вы думаете, сколько мне достанется из общего вознаграждения? Хотелось бы получить не меньше сотни фунтов…

В этот момент на палубе раздался пронзительный вопль, сопровождавшийся топотом ног. Три канака ввалились к нам в кубрик.

— Что за дурацкие манеры, — закричал я, но лица матросов были так искажены гримасой дикого ужаса, что я замолчал и выскочил на палубу.

Тонга, с вытаращенными глазами стоявший у основания фок-мачты, смотрел вверх на паруса; он поднял руку, словно призывал меня к молчанию, одновременно указывая на таившуюся наверху опасность.

Потом он неожиданно схватился за голову, дико закричал и принялся метаться по палубе. Натолкнувшись на Сандерса, двухметрового гиганта, он сбил его с ног, словно легкую деревянную кеглю.

— Тонга! — крикнул я. — Остановись, не сходи с ума!

Он бросил на меня взгляд, полный ужаса и отчаяния, и одним прыжком перемахнул через ограждение.

— Круги за борт, скорее! — закричал Сандерс.

Но мы могли не торопиться — в воде уже расплывалось красно-бурое пятно, словно кто-то вылил за борт банку масляной краски. Акула оказалась быстрее, чем мы.

— Миво! — скомандовал я. — Поднимись на мачту! Не забудь взять в зубы нож!

Слегка поколебавшись, канак подчинился.

Медленно, преодолевая страх, он добрался до нижней реи. Дул свежий ветер, наполнявший паруса. Мы то и дело теряли из виду карабкавшуюся по вантам сухощавую фигурку.

Добравшись до брамселя, он внезапно дико завопил, точно так же, как несчастный Тонга.

Мы увидели, как канак несколько мгновений судорожно цеплялся за снасти, раскачиваясь на фоне синего неба, потом он сорвался и с пронзительным воплем упал в море футах в шестидесяти от левого борта.

Я машинально закрыл лицо руками, когда несколько черных плавников устремились к месту падения несчастного.

Из водоворота чудовищных тел и вспенивающих воду хвостов до нас долетел отвратительный хруст костей.

— Я сейчас же сам заберусь на мачту, — сказал Сандерс. — Мы больше не можем терять матросов. Если там находится существо из плоти и костей, я найду его и подвешу как селедку на рее, чтобы он болтался на ней до конца нашего путешествия.

На мачте никого не оказалось; несмотря на сильный ветер, мы подняли все паруса, так что судно наше начало раскачиваться, словно сухое дерево в осеннюю бурю.