– Попав на военную службу, нужно быть готовым к трудностям.

– К военной службе я не готовился, и если откровенно говорить, то к ней не годен, по состоянию здоровья.

– Как такое возможно?

– Я приехал в Вену, хотел показать мэтрам живописи Венской галереи свои работы, чтобы они определили, есть ли у меня способности к изобразительному искусству. Меня не пустили на порог галереи, сказали, что нужно записаться на аудиенцию, и спустя месяц-два, если найдут возможность, меня примут. Расстроился я сильно, но записался на прием.

Делать в Вене мне было нечего, я отправился пешком не вокзал, экономил на извозчике. И нужно такому случиться – попал в облаву, устроенную полицейскими и жандармами. Доставили меня в участок вместе с какими-то неприятными личностями, хотя ничего предосудительного я не делал. Никто не обратил внимания на мои заверения, что я добропорядочный гражданин империи. Обозвали смутьяном и передали военным. Вояки посмотрели, что руки и ноги у меня есть, значит, смогу служить. Отправили в Прагу, вернее в полевой лагерь рядом с городом.

Там нашелся нормальный доктор, который внимательно ознакомился с моими бумагами. Ведь в девятилетнем возрасте я неудачно упал, катаясь на лыжах, и что-то повредил в спине. Шесть лет я не мог нормально ходить, ползал, да на кровати валялся. Мой отец и мама объездили всю империю в поисках доктора, могущего поставить меня на ноги, но все тщетно. Отец построил мне специальное кресло на колесах, чтобы я мог ездить по дому. Договорился в гимназии с учителями, организовал мне домашнее обучение. Каждый год отец отвозил меня в гимназию для проверки знаний. Мама и сестры научили меня готовке разных блюд. Знаете, очень мне не хотелось быть обузой родным. Неходячий калека в семье – это смертный приговор всей семье. Не скажу, что семья наша бедствовала, мы жили очень обеспечено. У отца была мельница и сыроварня. С первых дней «оседлой» жизни, я старался чем-то занять себя. Так у меня в руках оказался карандаш и несколько листов бумаги. Как-то само-собой получилось, я нарисовал портрет мамы. Она мне не позировала, я просто помнил ее лицо до мельчайших подробностей. Мама плакала, держа в руках мой рисунок. Отец поощрял мое новое увлечение. Накупил карандашей и бумаги. Я целыми днями сидя у окна, занимался рисованием, стараясь перенести на бумагу то, что отпечаталось в моей памяти.

В пятнадцатилетнем возрасте родители меня повезли на озеро Хевиз, там горячие источники. Доктора говорили, что купание в воде с полезными веществами поможет встать мне на ноги. Вот там со мной и случилось чудо.